— Вот значит как. Я его кормлю, пою, а в ответ что получаю? Старую больную женщину разорить хочешь? А он злом на предобрейшее…
Не в силах выдержать такое, Григорий упал на колени.
— Смилуйся, матушка! Вот ей-ей отдам. Завтра на торг еду, телёнка продам. И сразу отдам. Вот те крест, кормилица!
— Повезло тебе, Гришка. Добрая я сегодня. Так и быть, завтра занесёшь. Да червонец сверху положи, за просрочку. А ты, — барыня махнула управляющему, — выдай ему двадцать плетей, чтобы помнил крепче.
— Всё вроде? — взгляд снова прошелся по толпе, — Ну ладно, теперь о главном. Государь наш, тишайший, указы выпустил. В защиту вдов и сирот, коих обижают злые люди. Ну, то есть меня. Поскольку и муж помер, и родители.
Народ затаил дыхание, предчувствуя страшное.
— По указу, значится, теперь к платежам прибавляется барщина, так сказать в уплату натурального процента. Раз в неделю будете являться в имение и отрабатывать, кому что по силам.
Толпа горестно вздохнула.
— Акромя того, государь повелевает. Во избежание и во благо, дабы не создавать паники и для укрепления государства: запретить досрочное погашение кредитов и ипотеки в разрешенный для этого день святого Георгия. Ибо толпы просителей нарушают порядок согласованных митингов.
— Вот тебе бабушка и Юрьев день, — дед Игнатий с грустью подергал себя за ус.
Толпа вздохнула еще горше.
— А ты шо, Савелий, — палец барыни указал на мужичка в одних портках, — пошто смеешься с государева указа? Или не для тебя писан?
Савелий ухмыльнулся и скрутил из пальцев кукиш.
— Выкуси, старая! Выкуси! Нет для тебя больше Савелия. Всё, выкупился. Последний платеж сегодня отдал!
Народ с благоговейным ужасом смотрел на полуголую фигуру, на выпирающие ребра обтянутые желтой кожей, на босые ступни счастливца.
— Выкуси!
Савелий еще раз показал кукиш и пошёл прочь, покачиваясь на тощих ногах.
Ипотека прищурила и без того заплывшие глазки и зло посмотрела на крепостных. Народ отшатнулся, предчувствуя недоброе. Взгляд барыни нашарил в толпе лицо кузнеца Василия.
— Что же ты милок, — голос Ипотеки стал сладким-сладким, — обидеть меня хочешь? Ах, Василь, Василь. Сын то, подрос уже у тебя. А ни одного кредита не взял.
— Барыня, пожалей! Всего то шестнадцать годков! Совсем ребенок еще.
— Ничего, я его нежно, — Ипотека сладострастно облизала полные губы, — для первого раза небольшой кредитик возьмет, на мобильник. Завтра же на двор ко мне приведи.
Кузнец упал на колени.
— Матушка, умоляю…
Концовка № 1 — Сновидческая
— Всё, все свободны.
Ипотека поднялась и стала усаживать себя в коляску.