— Это как? В бою?
— В бою, да. Можно в бою. Но не всегда… — ответил Шого продолжая разглядывать звёзды. — Если бы меня такой меч выбрал, я б в лепёшку разбился бы, чтобы только узнать его имя!
— Вот и я тоже… — подхватил я.
— Что? — не понял Шого.
— Разбился бы в лепёшку, — ответил я и добавил: — Знать бы ещё как так разбиться, чтобы узнать имя катаны?
— Понимаешь, Кизаму, — воодушевился Шого. — У каждого меча свой характер. Нужно узнать характер. И не подстраиваться под меч, а стать ему другом. Это вот как ты встретил человека. У тебя свой характер, у него свой. Может быть так, что один из вас будет командовать другим. Но тут такое дело, если меч окажется сильнее, то он избавится от слабого владельца! Понимаешь о чём я говорю?
— Ещё б не понимать! Человек должен быть сильнее.
— Это в случае если отношения владельца и преданной вещи, — сказал Шого. — А можно стать друзьями! И если вы станете друзьями, меч всегда придёт тебе на помощь. Что бы ни произошло. Понял?
— Понял! Лучше верный друг, чем преданный раб.
— Но если ты предашь доверие меча, он отвернётся от тебя, — закончил мысль Шого.
Я задумался. Хозяйские отношения мне претили. А вот как стать другом?..
— Бывает, чтобы стать друзьями, нужно сначала подраться, — сказал я.
— Бывает… — согласился Шого. — Значит, надо подраться!
— С мечом? — спросил я, понимая, что Шого прав.
Шого посмотрел на меня и сказал:
— Ну и вопросы ты задаёшь! Если бы я не знал, что ты сын старейшины… Если бы ты не вырос на моих глазах, я бы подумал, что рядом со мной идёт другой человек.
— Люди меняются, Шого, — ответил я. — Люди меняются!
— Это так, — согласился начальник дворцовой стражи.
Пока мы разговаривали, потихоньку дошли до тюрьмы.
Мы шли прямо к зданию, около которого я вот только был, и мне стало интересно, как же мы попадём туда? Где вход?
Вход оказался в городской стене. Чуть дальше тюрьмы были такие же ворота, как на восточной стене. Площадка около ворот была хорошо освещена. Ворота были заперты. У входа стояли два стражника с глефами. Один совсем молодой, а второй… Второму можно было дать и двадцать, и сорок. Но, глядя на его седину и шрам через всё лицо, я решил, что скорее двадцать — во время войны люди взрослеют и стареют быстрее.
Не доходя до ворот, Шого задержал меня, положив руку мне на плечо.
Я повернулся к начальнику дворцовой стражи.
— Я не смогу проводить тебя до самого места, но думаю, ты знал, что делал…
Я кивнул:
— Знал.
— Дам тебе совет: со стражниками не спорь. Они люди подчинённые.
— Да это понятно, — ответил я.
Что такое присяга и приказ я знал хорошо.