Но я должен ему доверять. От этого зависит мой дальнейший план действий.
И я добился своего! Фудзи кивнул.
— Ты угадал, друг Курои. Я — не просто принц. Но и не военный. Я служу в Тайной канцелярии. И ещё: я работаю не на своего отца. Я работаю на государство.
— Но…
— Тебе знакомо такое понятие: патриотизм? — перебил Фудзи. — Думаю, что знакомо. Иначе ты бы сбежал в Россию, под крылышко к могущественному деду Соболеву. Но ты остался, Антоку. Потому что у тебя есть ГИРИ. Долг перед страной, — он помолчал, позволяя мне осмыслить сказанное. — У меня тоже есть гири, — он отвернулся к стене и заложив руки за спину, принялся разглядывать картину в простой рамке. Незамысловатый пейзаж: море, пляж и мальчик, сидящий в шезлонге. — Когда десять лет назад мой отец поселился в Нефритовом дворце, мне было пятнадцать. Я не видел, как казнили старого императора, но помню, что он был добр ко мне. Когда я приходил в гости к Михаилу, — Фудзи резко повернулся ко мне и уставился прямо в глаза. Столько силы, столько напора было в этом взгляде… — Да, я дружил с твоим старшим братом, Володя. Мы были ровесниками, учились в одном классе. У нас было много общего.
— Так значит, поэтому ты жил на Сикоку? — тихо спросил я. — Чтобы присматривать за оставшимся в живых принцем?
— Всё… Очень сложно, — Фудзи смутился. Отвернулся, сцепив руки за спиной, потом повернулся назад. — Я случайно узнал о твоём существовании. Следил за Набунагой — это ты угадал правильно…
— А Набунага следил за мной, — я припомнил, что сказал Янака: Виктор Набунага и был тем человеком, который убил бывшую императорскую семью.
— Набунага всегда вёл свою игру, — проговорил Фудзи. — И накануне того дня, как ты пришел ко мне — в день твоего совершеннолетия — приказал тебя убить. Тебя выкрали из храма, сунули в багажник и должны были увезти на побережье — чтобы там задушить и бросить в море… Я не успел ничего поделать — всё случилось слишком быстро. Мне только сообщили, что принц Антоку исчез из храма. А через несколько часов я вижу его у своих ворот — живого и невредимого, разве что, голодного.
— И ты решил, что это — карма, — я старался говорить спокойно, но губы кривились в ухмылке, и получилось так, словно я насмехаюсь над Фудзи.
— Ты удивишься, друг Курои, сколь многим в нашей жизни управляет карма, — казалось, Фудзи не обиделся. Он продолжал изучать мои глаза так, словно в них скрывались все тайны мира. — Когда ты пришел… — продолжил он чуть тише. — Я понял, что нужно делать. План возник мгновенно. Такой шанс выпадает раз в жизни — и я за него ухватился.