Умно, — я оценил его находчивость. — Мы сможем связать все сумки между собой и залевитировать…
По дороге, стараясь, чтобы это было незаметно, я экспериментировал: пытался поднять камешек, затем другой, побольше… Большой камень удерживать в воздухе оказалось сложнее: он всё время норовил завалиться, словно балансировал на острие иглы.
— Ничего не выйдет, — сказал Такеда, помогая мне опутать верёвкой ящики и корзины.
— Ты здесь уже три года, — напомнил я. — Пора показать сэнсэю, на что ты способен. Вспомни всё, чему тебя здесь учили.
— Я не владею мастерством лёгкого тела, — буркнул мальчишка.
— И не надо, — честно говоря, я испытывал куда меньше воодушевления, чем старался показать. — Нам не нужно поднимать в воздух самих себя. Только эту вот кучу, — я оглядел узел, который мы навертели. — Давай попробуем с двух сторон. Потихоньку. Вызови эфир и заставь его толкать ящики вверх.
В ладонях Такэды засветилось синее пламя, он направил его на кучу продуктов…
А я вызвал силу Серебряной воды — так я назвал тот шар, что появлялся у меня в руках. Ящики задрожали и приподнялись над землёй.
— Наддай! — скомандовал я и увеличил приток силы.
В следующий миг я плавно летел над землёй, с удивлением наблюдая за облаками… Рядом со мной летели бутылка вина и два крупных помидора.
Удар о землю немножко смягчил кустарник.
Дух вышибло, в глазах вспыхнул фейерверк. Бутылка упала рядом, чудом не задев макушку. Она разбилась о камень и меня всего забрызгало вином. Помидор врезался в грудь с громким чваком.
Кусты, которые смягчили моё падение, были жутко колючими — пока выбирался, изорвал не только одежду, но и кожу на руках и спине. Кажется, парочка колючек так там и застряла…
— Такеда! Ты жив?..
Посреди полянки стоял Сергей Ильич. В белом одеянии, он походил на призрака посреди помойки — именно так выглядела поляна после того, как все продукты разлетелись, словно по ящикам ударили гигантской битой.
Такеда, примерно в таком же виде, как и я, понуро стоял рядом. У меня отлегло. Слава Хранителям, он жив…
— Что это было? — спросил я, обращаясь сразу к обоим — и учителю, и ученику.
— У русских есть такая поговорка, — спокойно ответил сэнсэй. — Дурная голова рукам покоя не даёт.
У Такеды оказалось сломано запястье. Большой синяк на спине и вывих ступни.
Как только сэнсэй ушел, он осел на траву, не в силах подавить стон.
Я почувствовал вину: эксперименты обходятся дороговато.
Присев рядом с мальчишкой, я ощупал его ногу, приложил кончики пальцев к проблемным точкам, но спохватился и посмотрел ему в лицо.