— По выражению твоего лица я могу сказать, что ты заметил перемену, — говорит Ровак.
Дерево смотрит на него с отвисшей челюстью.
— Ощущения на Небесах другие, — говорит Ровак. — На Земле они были простыми и лёгкими. Здесь они бесконечны. Чувств уже не пять. Их сотни. И каждое чувство имеет миллиарды разновидностей.
— Я не замечаю никаких новых чувств, — говорит Дерево.
— Пока нет, — говорит Ровак. — Но пять чувств, которые у тебя были в прошлой жизни, начинают расширяться, не так ли? Ты начинаешь ощущать новые ароматы. Вероятно, ты видишь цвета, которых никогда раньше не видел?
— Я не знаю, — говорит Дерево. — Я не уверен, что новое, а что я просто забыл.
— Всё ещё долго будет запутано, — говорит Ровак. — Вам двоим предстоит многому научиться.
Лосось слизывает сопливый соус со своей тарелки, выражение его лица такое, будто он облизывает батарейку и заряжается от этого с каждой секундой.
* * *
Прежде чем они уйдут в город, Дереву нужно сходить в туалет. К сожалению, он не может найти ванную комнату в крепости. Он также не может найти никаких отверстий на своём теле, чтобы выпускать отходы жизнедеятельности.
— Что я должен делать? — спрашивает он Ровака.
Ровак идёт в свою спальню и вытаскивает из-под чудовищной кровати деревянное ведро. Ведро имеет огромный шип, указывающий из него.
— Вот, — говорит Ровак. — Я покажу тебе.
Ровак встаёт позади Дерева и ставит ведро между ними. Лосось наблюдает со смешком со стула великана, покачивая ногами в музыкальном ритме.
— Что ты собираешься…
Прежде чем Дерево успевает закончить, Ровак тянет его назад и пронзает деревянным шипом. Дерево пищит, как летучая мышь. Это не больно; это создаёт ощущение, как сидение на сыром яйце. Ровак удерживает Дерево вертикально, и сироп из белых, красных и чёрных завитков вытекает из новой дыры и наполняет ведро. Рот Дерева расширяется от шока. Он чувствует, что его внутренности изменились по сравнению с теми, что были до смерти. Он в основном жидкий внутри. Как насекомое. Он уверен, что в прошлой жизни у него были толстые внутренние органы.
После того, как сироп перестаёт течь, Ровак зашивает новое отверстие чёрной ниткой и вытирает жидкость с ног и промежности старой тряпкой. Запах персиков, смешанный с мёртвыми уховёртками, забивает комнату, пока Ровак не высыпает содержимое ведра в окно и не прячет его под кроватью.
— Ты должен делать это каждый раз, — говорит Ровак Дереву, усаживая его на стог сена в углу. — Дыра затянется сама через час, поэтому её нужно снова проколоть. Обязательно зашивай её каждый раз, иначе она не заживёт должным образом, и у тебя будет течь по ногам.