Мало того, что наш дом быстро нашли желающие получить себе такой же ковёр, но жаждущие и до Дашки добрались. Незнакомые люди стучали к нам в окна, в ворота, размахивали тугими кошелями, требовали немедленно продать ковёр с каким-нибудь оберегом: здоровья, любви, счастья, семьи, для девушки, юноши, отца, матери, и так далее и тому подобное. А самое плохое – угрожали и ругались, когда мы говорили, что готовых работ у нас пока нет. Девочки стали бояться. Я вынуждена была снова просить Афанасия о помощи.
Немного подумав, зять ушёл из ломовиков. На все те деньги, что вернул Кирилл Ильич, Афанасий оплатил пошлину за прилавок на рынке, чтобы самому торговать работами жены, Лизы и Тани. Постепенно до народа дошло, что купить обережные чудо-работы можно только там. Долго стоять за прилавком с ковриками Афоне не приходится. Их забирают немедленно. А торгует зять по новому принципу: кто больше даст. Новое слово «аукцион» уже приживается для всех ходовых и редких товаров и услуг на рынке, в лавках города и в мастерских. Даже женщины у колодца упоминали его. Купить «аукционом» стало престижно и модно, а продать - очень выгодно.
Мастерицы мои зарабатывают для семьи хорошо и счастливы. Я только слежу, чтобы девочки, погнавшись за серебром, не утратили творческого духа в каждой работе и делали всё качественно.
Надюшка, долго не верившая своему счастью - так она была рада оказаться дома после приюта – из кожи вон лезла, стараясь помогать всем, везде и во всём. Она добровольно пристроилась к сёстрам резать лоскуты на полоски и делать из них пряжу. Малышка ножницами стёрла пальцы до крови – так старалась. Я, когда это заметила, такую выволочку старшим устроила, что обе теперь просят Надю показать руки по нескольку раз в день и отнимают ножницы, едва заметят покраснение на пальчиках младшей.
Возникла было проблема с лоскутами, но тут выручила жена хозяина лавки. Она отдала нам целый ворох подержаных вещей, включая старые занавеси и полавочники. А ещё, они с мужем недавно обновили свой торговый зал, и прежнее убранство тоже нам отдали. Правда, Марфа Степановна, в обмен выторговала обещание сплести ей вне очереди и недорого один коврик со знаком-оберегом на выгодную торговлю. Оказывается, и такой есть! Женщина нам его рисунок принесла!
Я, пользуясь случаем, попросила Марфу Степановну, чтобы они с мужем продавали у себя мой хворост. Они согласились. И я жарила хворост по трём разным рецептам, ежедневно: «заячьи ушки», «розочки» и «загогулины».
Сбоку сарая, Саша с Афанасием сделали мне навес и сколотили под ним небольшой столик. Я устроила там летнюю кухню. Сначала, надрываясь от тяжести, выносила туда по утрам плиту для того, чтобы хворост на продажу не в доме жарить. Дело в том, что я делала его всегда на рассвете, когда все ещё спят. Не хотелось мешать…