Счастливая улыбка сменилась горькой и болезненной.
— Ошибалась. И знаешь, то, что Алексей проявил такое равнодушие к нашему сыну, оказалось еще больнее, чем его безразличие ко мне самой.
— Мне жаль, — только и смог сказать Михаил, снова невольно испытывая угрызения совести.
— Все нормально, — Бригитта тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли. — Я научилась жить с этим. Просто за Сашу обидно. Он так надеялся, что когда откроется дар, все изменится. Мой мальчик считал, что именно из-за того, что еще не маг, Алексей с ним так холоден. Всякое ведь бывает. Кровь в нем может и не проснуться. А потом дар открылся, но не такой, как у тебя и отца. Плюс, он и метаморфом не оказался. И то, что Алексей не изменил к нему отношение, он теперь связывает именно с этим. Считает, что разочаровал отца. Из кожи вон лезет, чтобы поскорее освоить дар и доказать, что тоже может быть полезен семье.
У Михаила сжалось сердце. Он и сам видел эти попытки брата во что бы то ни стало добиться одобрения императора. Но если раньше не вмешивался в отношения отца со второй семьей, то сейчас вдруг отчетливо понял, что не может допустить, чтобы так продолжалось и дальше. Пусть отец рассердится на то, что лезет не в свое дело, но обязательно поговорит по душам и попросит изменить к ним отношение. Хотя бы ради него. Михаил сомневался, что это поможет, но готов был попробовать.
— У нас будет целый месяц, который проведем всей семьей, чтобы попытаться хоть что-то изменить, — сказал он, снова сжимая руку Бригитты. — Отец теперь не сможет отговориться занятостью и делами. Попытаемся сблизить их с Сашкой. Да и уверен, что на самом деле отцу он не безразличен. Просто не любит этого показывать.
— Очень на это надеюсь, — вымученно улыбнулась Бригитта. — И я тоже жду этой поездки. Хочу сменить обстановку и побыть вдали от столицы.
Михаил покидал покои мачехи задумчивый, но умиротворенный. Откровенный разговор еще больше их сблизил, он это чувствовал. И то, что он видел в Бригитте, заставляло лишь утверждаться в мысли, что отец совершает ошибку, раз за разом отвергая такую женщину. Михаилу не хотелось, чтобы однажды, когда у Алексея откроются глаза и он поймет, каким сокровищем владеет, оказалось слишком поздно. Они оба заслуживают того, чтобы стать счастливыми, и он сделает все, чтобы им помочь.
* * *
Спать я легла не в самом лучшем настроении. Взвинченная какая-то, взбудораженная. Еще и сны снились настолько провокационные, что то и дело просыпалась и чувствовала, как от стыда горят щеки. Неужели общение с наследником спровоцировало у меня такие недвусмысленные желания?! Вот черт! Я ведь и правда возбуждена теми картинками, что видела в этих развратных снах, где, между прочим, фигурировал именно проклятый синеглазый!