Звоню хозяину сети частных клиник. Мы давно и очень успешно управляем его счетами. Несмотря на позднюю ночь, он уверяет, что всё сделают в лучшем виде. Вызываю такси.
Гор так и сидит на полу у стены… Не стонет, не канючит. Даже глаз не открывает.
Кирилл, наконец, натягивает брюки от костюма и набрасывает пиджак на голое тело. Он помогает Гору подняться, провожает его вниз и усаживает в такси.
– Отправил, – кидает сухо, возвращаясь в квартиру, – Что за дерьмовая ночь…
– И не говори… Прикинь, у меня вторая, – констатирую факт. Кир поднимает на меня глаза и качает головой.
Он сбрасывает пиджак, и я рассматриваю его не как близкого друга, а как мужчину. Накаченный без фанатизма торс. Пресс с проглядывающими кубиками. Обалдеть… им по столько лет, а они все трое в такой форме…
Скольжу взглядом по оформленным бицепсам. Возникает непреодолимое желание пройтись по ним ладонями, ощутить под руками грудные мышцы, нежность мужской кожи. Поднимаю взгляд выше, зависаю на губах и дальше упираюсь в его глаза. Что-то мне в них не нравится… Понять бы, что.
– Спать? – спрашивает хрипло.
Я согласно киваю, отворачиваюсь и иду в спальню. Спать! Если кто-то опять вздумает припереться, завтра же займусь оформлением личного оружия!
Ложусь на подушку, закрываю глаза, и вижу голый торс Кира. Красавчик... Чему-то улыбаюсь, и проваливаюсь в сон…
Натали, квартира
Мне снятся влажные поцелуи… Мне нравится, как меня целуют. Я отвечаю и стону от удовольствия, обнимаю крепкую шею, вдыхаю запах… Стоп! Запах! Реально вдыхаю мужской аромат с оттенком дорогого табака и распахиваю глаза. Меня целуют наяву, придавив телом к матрасу… Твою ж так маковку… Взвизгиваю и упираюсь в плечи:
– Кирилл! – пытаюсь вывернуться из-под него. Тут же крепкая рука подхватывает под плечи и вжимает в голую грудь. Горячие губы шепчут в ухо:
– Наточка, пожалуйста, хватит! Ты же хочешь… я видел… ну же, давай… сколько можно…
– Пусти… – кусаю его за ключицу. Кусаю сильно, но он только смеётся.
– Горячая ты моя…
Чувствую сильную руку, жёстко врезавшуюся между ног. Меня охватывает липкий ужас. Понимаю, мне не вырваться. Куда мне бороться с ним… Прекращаю сопротивляться, только громко обречённо всхлипываю… и всё прекращается.
Кир включает настольную лампу. Он всё ещё на мне. Фиксирует голову ладонями и заглядывает в глаза. Не знаю, что он там видит, но сразу же скатывается, садится на кровати и глухо говорит:
– Прости… дьявол…
Я, всхлипывая, отворачиваюсь от него, складываю ладошки лодочкой, сгибаю ноги в коленях и зажимаю ладони между ними. Чувствую, как распрямляется матрас, и тяжёлые шаги затихают где-то за дверью.