– Как думаешь, долго проспит? – раздалось откуда-то издалека.
– Не знаю, я нечасто людей через тоннель протаскиваю. – Ответил некто грубым голосом.
Сознание постепенно возвращалось. Но Ксенерва еще не совсем понимала, что происходит и где она. Тело затекло, в голове опять шумело, немного тошнило.
– Она слишком слаба, чтобы воспользоваться тоннелем еще раз. – Ответил обладатель более мягкого голоса.
– Есть предложения? Скоро стемнеется, оставаться на равнине не далеко от заброшенного города с мягкотелой девчонкой и бескрылым пешеходом неразумно. Я вас двоих таскать не собираюсь.
– Хм... Вот как значит.. Бескрылый пешеход, – рассмеялся собеседник с приятным голосом, нисколько не обидевшись на своего спутника, – но, тут я с тобой согласен. Здесь негде устроиться на ночлег. Может, вызовешь Деркуса? Ты один и сам долетишь, а я прокачусь с ветерком с твоей симпотяжкой.
В ответ послышался, предостерегающий звериный рык.
– Тише, тише, друг... Обещаю без рук.. Хотя, там как пойдет, может она будет не проч..
– Лейкас, уймись, пока я тебя не согнул в форму твоего лука!
– Ну, а если серьёзно, Аймон, может к гунарам или в Еленберг? Там и дождемся твою лошадку.
– Если я тебя раньше не прихлопну…
Дальше, Ксенерва не слушала. Аймон... Она судорожно вспоминала события прошедшего вечера. « Да, точно, это тот огромный психопат! Я что-то кричала, он держал меня за плечи, а потом наступила темнота…» Девушка попробовала пошевелиться, но опять не удача! Удалось лишь разлепить веки, которые были тяжелыми и тоже не желали слушаться.
«Что-то я последнее время часто прибываю в таком состоянии», – мысленно отметила Ксенерва.
После минутной борьбы, глазам открылось темно-красное небо с черными рваными облаками. Странный закат. Не видно ни деревьев, ни домов.
– ..думаешь порадовать своего папашу? – хохотал, Аймон над своим другом.
Ксенерва огляделась, чуть ли не крехтя от боли в области шеи. Вокруг на столько, насколько хватало глаз, тянулась равнина, подернутая редкой травой и немногочисленными голыми кустами. Земля была черной, как будто выжженной и усеянной камнями. Повернув голову на звук голосов, девушка увидела недавнего гостя.
Аймон сидел на огромном камне, подогнув одну ногу под другую, а вторую свесив вниз, руки, согнутые в локтях, упирались в бедра. Рубашка отсутствовала, на завидном прессе выделялись резко-очерченные кубики, в низу живота красовалась татуировка в виде причудливого узора.