— Я разберусь, — чеканит мужчина, а я ничего умнее не нахожу, чтобы замолчать.
Не будет он мне помогать. Это ясно и понятно как белый день. Мне и рта раскрывать своего не стоит.
Но как я могу молчать?.. Если я хотя бы не попытаюсь, то как смогу с этим жить в дальнейшем?.. Я буду понимать, что могла сделать эту попытку, но не сделала. Мой сын вырастет без меня.
— Приехали, — озвучил Ярослав, остановившись у моего подъезда, и я взглянула на него. Он ждал, когда я выйду, но я не спешила.
— Я…
— Что?
— Мне… мне нужна помощь, — произношу осторожно. — Не деньги. Ничего такого… — верчу головой из стороны в сторону. — Просто… помощь. Я… я должна вернуть своего сына, а вы… вы выглядите в точности как Максим… Я…
— Я знаю, к чему ты клонишь.
— Да?.. И… что?..
— Хочешь, чтобы я выдал себя за Максима и забрал у них твоего сына?
— Д-да… — из глаз вот-вот снова хлынут слезы, ведь я уже вижу ответ в его глазах.
Ярослав тяжело вздыхает и откидывается на спинку сидения.
— Даже если бы я хотел на это пойти — вряд ли бы что-то вышло.
— П-почему?..
— А тебе в голову не приходит, что они знают обо мне? Или они что, не видели своего сына мертвым? Ты видела?..
— Я была в клинике, когда его хоронили. Мне было тогда очень плохо. А они — да, конечно видели.
— И что ты думаешь, они поверят, что он встал из гроба?..
Я даже как-то и не подумала об этом. Просто тот факт, что он не доверял собственной родне, может заставить их подумать, что он как-то подстроил свою смерть, как и, впрочем, донорство. Они до последнего не знали, что он собирается сделать. Иначе бы остановили это.
— Я… я не знаю. Я просто…
— Иди домой, — обрывает Ярослав. — Тебе пора.
«Тебе пора»…
Настолько холодно это было произнесено им, что я ощутила этот холод даже физически. У меня прямо мороз по коже прошелся. Кончики пальцев стало покалывать. А дыхание участилось. Я была разбита.
Только что рухнула моя надежда. Похоже, что последняя. Ведь я понимаю, что мне не вернуть сына своими силами. Это будет настолько же бесполезно, как и мои тщетные попытки уговорить Ярослава помочь мне.
— Да… — убираю ремень безопасности, изо всех сил стараясь в этот момент сдержать слезы.
Дергаю дверную ручку и выскакиваю из машины. Уже закрыв дверь, я начинаю рыдать. С трудом переставляя ноги, я двигаюсь к двери подъезда, судорожно достаю ключи из кармана, чтобы разблокировать дверь.
Ни в коем случае не оборачиваюсь. Это бы только добило меня. Не хочу больше его видеть. Это… очень болезненно.
Подойдя к двери подъезда, я невольно выронила ключи.
— А-а… — ахнула, когда наклонилась за ними. Это… это приступ. Нет, только не сейчас!