"Бездна... почему ты такая узкая...?" — ощутил давление и нежные бугорки внутри.
Я аккуратно ввёл второй палец, начиная плавно разминать её тугие мышцы и стараться не кончить от пронизывающих стонов своей молодой жены.
— Ещё! Глу-у-уб-же! — возбужденно приказала ненасытная дикарка. — Я хочу... забыться... — судорожно выдохнула и страстно поцеловала меня.
Я больше не мог терпеть томящуюся муку, резко выдернул влажные пальцы, слизал с них весь сок и вжал девушку в гладкий столб!
Головкой члена уперся в горячую щелку и сказал:
— Ты сама этого попросила... — выдохнул в водовороте убийственных чувств и резко дернул её вниз на свой член. — Бездна! — грозно выкрикнул, разрывая горячее лоно бунтарки и сдавливая член до боли и звона в ушах!
Мария застонала мне прямо в мозг! Все связки в моем организме взорвались! Энергия хлынула, желая поглотить девчонку! Я просто начал её жадно трахать! Вбивался в свою девчонку с хрустом деревянного столба, жадно целовал алые губы, глотая её хриплые стоны ртом! До красноты сжимал нежную девичью попку и тянул с силой на себя! Столб громко хрустнул последний раз и переломился!
Мы упали на воздушную перину. Водным куполом я успел защитить нас от падения всей надкроватной конструкции. Вбивался в её тугое чрево не отвлекаясь ни на что все сильнее и сильнее! Как же в ней было упоительно и тесно! Брызги летели во все стороны! Тонкое покрывало наполнилось нашей влагой, её потом, смазкой, моей стихийной магией! Недалеко от кровати продолжал лить ливень и затапливать её обезумевшую комнату!
"Моя, — крутились мысли. — Ты только моя! Ты всегда будешь моей!"
Ради такой истинной можно было и умереть. За ту гамму чувств, которые давала сейчас Мария, я готов был отдать тысячелетия своей жизни!
Какой же глупец Фрид, что оставил её без присмотра. Я бы запер её. Оставил под ордой охраны, за семью замками под присмотром магией! Ни за что бы не оставил одну!
— Фри-и-ид... — чувственно простонала подо мной дерзкая девчонка, вызвав во мне абсолютный гнев!
Я жестко закрыл её рот ладонью и остановился в своей влажной бунтарке! Вокруг нас образовались крупные водные капли с потоком моего гнева.
— Что ты сейчас сказала? — словно сталь растекся мой ледяной голос по ней. Девчонка смущённо захлопала ресничками и, я сделал грубый и глубокий толчок в неё, не давая ладонью ей застонать во весь голос. — Я уберу руку, — опасно прошептал, — И ты назовёшь моё имя, — жёстко приказал и сделал ещё один резкий толчок вглубь до упора!
— А-А! — чувственно воскликнула бунтарка, как только её губы освободились. — Дон!