– Я тебя не предавал.
– Ты правда так считаешь? А что же было, по-твоему?
– На выпускном мы чуть-чуть перебрали и наговорили друг другу глупостей. Мне было семнадцать! Нельзя же верить каждому слову сопливого мальчишки.
Вениамин покраснел как рак, что было крайне неуместно для солидного дядьки, пускай и в домашних трениках. Такой незамутнённый, чистый стыд обычно не свойственен людям после двадцати пяти, а чаще всего способность к нему безвозвратно теряется уже лет в семь.
Оксана злобно прожгла его рентгеновским взглядом-прожектором, а лже-Таня с сочувствием приобняла и утешила.
– Похоже, Веня, кранты тебе. Накосячил. А знаешь что? В грибнице тебе будет хорошо, покойно, и уж точно гораздо лучше, чем призраком шляться по городу, поверь мне, насмотрелась-то всякого. На одну такую активную Оксану тысячи неприкаянных теней, застрявших в своих старых квартирах и свихнувшихся от воспоминаний о человеческой форме жизни. Стоит сделать маленький шаг за дверь, пока переход ещё не завершён, и ты сам удивишься, как будет чудесно. И карьера наконец перестанет быть похожа на недоразумение, и жениться на дочке замначальника не придётся. Всё для тебя, Веня! Дерзай.
– Не хочу я в грибницу, – Вениамин отложил топор и обхватил голову руками, – и знаешь, Ксюша, а ведь я до сегодняшнего дня был практически уверен, что мне это всё привиделось тогда, на выпускном. И затмение дурацкое, на которое мы наплевали, потому что были слишком заняты друг другом, и странный коридор со светом, очень жуткий.
– И ты решил оставить здесь меня, – Оксана прищурилась.
– Прости. Когда я увидел коридор, то как-то понял, что мой единственный шанс – толкнуть туда тебя. Я вообще не думал, что это значит, всё на инстинктах. Испугался, потом понял, что надо делать, ну и сделал. А почему ты не сопротивлялась?
– А я поняла, что могу спасти тебя, если прыгну туда сама. Иронично, не находишь? Прямо идиллия.
Перед нами так сильно полыхнуло, что я зажмурилась, а когда разлепила веки, то в стене за прилавком открылся пролом, как если бы в бумаге вырезали аккуратную круглую дырку, и из неё полился холодный яркий свет, действительно неуютный.
Толик присвистнул.
– Ну ты даёшь, брат! Девушку свою сбагрил? Не по-мужски это.
– А ты сам только что собирался её же сдать, забыл? Если такой герой, лезь туда сам.
Толик с опаской подошёл к пролому, но из-за ослепительного света ничего не было видно.
– А если никого туда не засовывать, что будет? Может, сойдёт? – и он с размаху швырнул в центр дыры огнетушитель. Тот беззвучно исчез.
– Серьёзно? Ясно же, что нет, – Вениамин подмигнул мне и встал позади ничего не подозревающего Толика, – не сойдёт. Нужен один человек. Всего один.