Их вдвоём перевезли в новую квартиру, щедро предложенную отчимом в качестве отступных, и оставили вместе с приходящей по часам помощницей. Она продержалась неделю – мама была тогда очень, очень голодна и слаба и не смела промышлять в больнице. Следующую хватило уже на пару недель, а потом мать научилась более-менее контролировать себя, чтобы не вызывать подозрений, ведь многомиллионная Москва сузилась для неё до размеров подъезда, и в конце концов кто-то мог бы догадаться.
Бабушка избегала заходить в гости и хотела забрать Мишку к себе, потому что интуитивно недолюбливала его мать ещё с момента знакомства с импульсивной новой девушкой своего младшего, но с лёгким сердцем оставила их вместе – ведь он так настойчиво просил.
Мама обещала сыну, что никогда не тронет его, и он добровольно остался, надеясь помочь ей справиться с жаждой и превратиться в волшебную маму из детских снов, но этого так и не случилось.
Мишка не смог вспомнить, когда всё изменилось в худшую сторону, но приглашённые им девушки всё чаще доставались матери, а он просто привозил, а затем провожал их домой, оставляя в состоянии опустошённости и запутанности от потери памяти, и это точно не был его выбор.
Он винил себя, но не мог освободиться от приказов властной матери. Она управляла, не оставляя выбора, и постепенно Мишка стал безропотным поставщиком самых свежих и восхитительных блюд.
Иногда он пытался вообразить себе, что бросит всё и уедет в другой город, другую страну, но поводок всегда оказывался слишком коротким.
Мишка закрыл руками лицо, словно пытаясь стереть душившие его едкие воспоминания, а я тихо встала, чтобы уйти наконец – скоро начнёт светать, а я и так всю ночь напролёт слушала признания монстра-маменькиного-сынка, который ясно давал понять, что ни в чём не виноват.
Он вздрогнул, увидев моё движение, и растерянно спросил:
– Уходишь? Так и знал, что свалишь, как только убедишься, что я неопасен. Кодекс правил охотника запрещает тебе побыть ещё немного с роднёй пойманного хищника? А то я мог бы приготовить завтрак. Сейчас или потом, как скажешь. Я могу лечь на диване, а утром мы, ну не знаю, прогулялись бы вместе. Мне почему-то кажется, что если ты сейчас уйдёшь, то мы больше никогда не увидимся.
– Тебя это беспокоит?
– Может быть, ты забыла, но меня это беспокоит ещё с восьмого класса.
– И чего же ты ждал столько лет, чтобы пригласить на свидание? Водил сюда толпы других девушек, но не меня. Знаешь, значение школьной влюблённости склонны преувеличивать.
– Вообще-то я хотел, Юля. Сто раз приезжал к твоему дому и ждал, когда ты выйдешь, чтобы поговорить. Я хорошо знал, где ты живёшь, потому что ходил за тобой по пятам ещё в школе, а когда ты переехала, легко смог узнать новый адрес.