Вдоволь накупавшись, я выбралась на берег, чуть ли не мгновенно высохнув на палящем солнце. Накинула на плечи халат и поспешила в тень, к Дрейку, который устроился в этом своем уютном месте для отдыха. Песок был такой горячий, что добираться до спасительного укрытия от солнца пришлось бегом.
— Хорошо-то как, — протянула я, счастливо жмурясь и с удовольствием вытягиваясь на цветастом покрывале.
Меня так расслабило и разморило после теплого моря… Хотелось просто лежать и счастливо улыбаться непонятно чему.
А здесь, под балдахином было прохладнее, чем снаружи, и дышалось сильно легче. Вряд ли тонкая легкая ткань могла защитить от жары, видимо, это Дрейк постарался, применив подходящие бытовые чары, чтобы здесь было комфортнее отдыхать.
— Да… Не то слово как хорошо, — задумчиво произнес Дрейк.
Только голос у него при этом был какой-то странный, надтреснутый. Я открыла глаза и увидела, как Дрейк садится рядом со мной, полулежа, опирается на одну руку.
И снова этот его взгляд. Такой жгучий, что мурашки побежали по телу.
Во рту резко стало сухо, и я облизнула губы. Дрейк проследил за этим жестом с жадностью человека, который даже не пытался скрыть свои желания и намерения.
— А ты сам… искупаться не хочешь? — попыталась я как-то отвлечься сама и отвлечь от себя Дрейка. — Так и сидишь в камзоле… Тебе на жарко разве?..
— Сейчас я хочу совсем другого… — низким глубоким голосом ответил он.
Двусмысленность его слов подчеркивал не только его голос, но и длинные пальцы, кончиками которых Дрейк медленно вел по моей руке — от запястья и выше, к плечу, вызывая у меня невольную дрожь во всем теле.
— …и никакой камзол не помешает мне доставить тебе удовольствие, если я себе позволю ласкать тебя так, как сейчас хочу, — прошелестел Дрейк, не сводя с меня глаз.
Ай-яй, как у меня поплыло внимание после этой фразы…
Но мозг, видимо, хотел себя добить окончательно и при этом был в сговоре с языком, потому что я зачем-то шепотом спросила:
— А как ты хочешь сейчас меня ласкать?
Кто мне подскажет, где был мой мозг в тот момент, когда я задала этот вопрос? Вот и я не знаю. Потому что Дрейк начал отвечать, и отвечал он так многословно, и слова его были так порочны, что у меня уже не только щеки пылали от стыда — кажется, я вся, целиком, полностью пылала, горела от внутреннего жара.
Сложно было выдерживать прямой взгляд, и я прикрыла глаза, часто-часто дыша, растворяясь в ощущениях и слушая шепот Дрейка. Этот хаасков змей-искуситель ди Верн точно знал, какими речами полностью меня дезориентировать и сдаться без боя.