— Я тебя не ждала.
— Это видно. Ехал к бабе, а попал на детский утренник, — не унимался Толя.
— Съезди к другой, — ответила язвительно, а он повёл плечом:
— Другой нет, — внутри разлилось приятное тепло, я прищурилась и едва не замурлыкала от удовольствия, протянув к нему руки, а он шарахнулся в сторону, заржав: — Сначала разденься, я не извращенец какой-то.
— Дурак, — прыснула в ответ и стянула с себя толстовку, тут же оказавшись в его объятиях, в них же уснув под утро и проснувшись ближе к обеду.
— Наконец-то, — проворчал, едва я приоткрыла глаза, — я чуть с голодухи не помер.
Вскользнул из кровати, а я довольно улыбнулась: ждал, пока я проснусь. Вот тебе и громила. Жестокий, властный, надменный.
— Там пусто, — сказал уныло, появляясь в комнате. — Поем по дороге, — и мои розовые очки разбились в дребезги. Кончилась забота.
Через десять минут он ушёл, наспех одевшись и умывшись, а я вышла следом, отправившись в больницу.
Поднялась сначала в ординаторскую, распахнула дверь и с удивлением обнаружила Карева на диване, беседующего с коллегой. Он удивился моему появлению не меньше, но продолжил деловито:
— Вы видели Брянцеву после того инцидента на операции?
Коллега покосился на меня, а я усмехнулась и сняла куртку, пристроив ее на вешалке.
— Нет, — буркнул недовольно, а Карев состроил недовольную мину и спросил:
— А если бы Ушакова не стояла за спиной?
— Видел, мельком, — снова косой взгляд, я закатила глаза и демонстративно вышла.
Прошлась по коридору, пока следователь не вышел и не направился в мою сторону.
— Обойдемся без взаимных «какая неожиданная встреча»? — засмеялся, подходя ближе, а я хохотнула в ответ и кивнула в сторону лестницы:
— Пошли, есть мысль.
— Звучит, как будто бы стоящая, — хмыкнул довольно, а я пожала плечами:
— Сейчас и узнаем.
Дежурного на посту не было, я оставила Карева у дверей и прошла в реанимацию, гулко стуча каблуками по кафелю.
— Здесь нельзя находиться посторонним! — услышала гневный окрик и обернулась. — А, Вероника Андреевна, не признал без халата. Кстати, без халата тоже нельзя.
— Я не по палатам, я по Вашу душу, — вздохнула, возвращаясь.
— Какая-то неприятность? — спросил обеспокоено, а я скривилась:
— Да, но все уже случилось. Выйдем ненадолго? — он кивнул, а я попросила: — И возьмите свой телефон, пожалуйста.
Мы вышли из отделения и я спросила, поравнявшись со следователем:
— Вы говорили мне, что отправили Татьяну домой, так?
— Совершенно верно. Господину следователю я сказал ровно то же самое.
— Леонид Петрович, я Вас ни в чем не обвиняю, — улыбнулась мягко, а он слегка растерялся от непривычного вида, пробормотав: