– Не важно, с кем, – завел мотор, – важно, что в машину вернулся один. Отец в больнице.
Тут кот вытянулся и выдал то, о чем я даже боялся думать.
– Лишь бы успеть! Гони в больницу, если что, вытащим его на этот свет. Зелье есть у меня. Ох, Яра как узнает, что я из дома стащил – выставит меня за порог!
Пока кот причитал, но не сожалел о сделанном, я уже выехал с парковки, проезжая мимо той самой недовольной девушки, что стояла на остановке, сложив руки на груди.
Да уж, прав Бальтазар во всем! Даже спорить не буду!
Ох уж эта ведьма!
Демьян
До больницы мы добрались меньше чем за пятнадцать минут. Выбравшись из машины, я бросился в сторону дверей приемного покоя, но был остановлен возгласом кота.
– Демьян! – орать он умел не хуже ведьмы. – Забыл!
Действительно забыл. Снова добрался до машины, забрал уж совсем крохотный пузырек и внимательно прослушал инструкцию.
– Больше трех капель давать нельзя! – строго произнес Бальтазар. – Одна капля – если состояние стабильное, две капли – тяжелое, а три – шансов нет! Все! Если дашь больше, считай, убил собственными руками!
Спрятал зелье в карман и побежал в больницу. Если все обойдется, то Базиль получит от меня… Все, что угодно! Как и его талантливая ведьма! Даже спрашивать не буду, откуда у нее такой рецепт, лишь бы помог!
Конечно, прорваться в палату к отцу сразу не получилось. Пускать не хотели, якобы по той причине, что так велела его жена. Но, узнав, что по крови я родственник намного ближе, доктор после долгих сомнений дал разрешение на встречу.
– Пять минут! – строго произнес он, опустив оправу очков. – Он в очень тяжелом состоянии!
– А причина в чем? – решил сразу уточнить.
– Сердце! – соврал – это я понял буквально по глазам, даже к магии своей не обращался.
– Ясно… Видимо, работа тяжелая.
– Да-да, – закивал мужчина, облегченно выдыхая, – работа нервная.
До палаты я добрался быстро, а когда дошел, то сразу понял – только три капли ведьминого зелья мне помогут. Очень рассчитываю, что помогут.
Открыв пробку на бутылке, поднес снадобье к побелевшим и потрескавшимся губам и стал отсчитывать ровно три капли, как и говорил Бальтазар. Как только жидкость касалась приоткрытых губ, по лицу и частично плечам отца разбегалась золотая сетка, которая наполняла его кожу цветом.
Закрыв и убрав флакончик в карман, я присел на стул и стал ждать. Часы, висевшие на стене, нервно дергали секундной стрелкой, под их отсчет я наблюдал изменения, происходящие с отцом, пока его веки не дрогнули, а глаза не приоткрылись.
– Папа? – позвал его, наклоняясь.