– А ты не волнуйся, а силой своей пользуйся! Все, пошли, пока мачеха не приехала!
Из машины мы вышли вместе, трудно сказать, о чем в этот момент думал кот, но шел на дело с видом победителя. Словно не в первый раз ему приходилось проворачивать подобные дела.
До здания, откуда я совсем недавно ушел, мы дошли вместе.
– Я беру на себя камеры, – отозвался Базиль, втягивая носом воздух, – а ты воспользуйся запасной лестницей. И чтобы ты ни услышал, ни увидел – без паники!
– Понял…
Снова первый этаж, только на этот раз я не искал врачей, а пошел в самый конец коридора, где за стеклянными дверьми была еще одна лестница. По ней я бодро шагал до пятого этажа, радуясь тому, что никто мне навстречу не попался. Но как только добрался, то притормозил и тихонько выглянул в коридор, где сновал персонал и о чем-то на посту беседовали медсестры.
Палата отца находилась ближе ко мне, был шанс пройти незаметным, подхватить его на руки и выйти обратно, но тогда идти придется намного медленней, чем бы мне хотелось. Сделал рваный вдох и приготовил магию для усыпления, прежде чем выйти в холодный коридор. Однако совсем скоро по этажам разнесся сигнал пожарной тревоги, в котором механический женский голос просил всех покинуть помещение.
То, что это сделал Базиль – стало ясно сразу, как и то, что это единственный шанс затеряться среди пациентов и врачей. До палаты добежал, резко распахнул дверь и буквально за шкирку отдернул от отца женщину в белом халате, которая что-то пыталась ему вколоть. Она меня не видела и довольно быстро заснула, как только попала под мое заклинание.
Перепуганные глаза отца говорили сами за себя.
– Демьян, – произнес он на выдохе.
– Все потом, папа. Потом!
Под простыней на нем было только белье, так что завернул отца в простынь и, приподняв, удобнее расположил на руках.
– Я и сам могу, – вяло попытался воспротивиться.
– Несомненно, – сказал напряженно, – но нам надо быстрее.
Выскочил в коридор, где люди в паники пытались понять, что им делать. На нас по большому счету никто и не смотрел, были вопросы и важнее: в операционной еще находились врачи, работу которых прерывать нельзя, много тяжелых больных и тех, кто самостоятельно выбраться из стен больницы не смогут, а меж тем сирена не замолкала ни на минуту.
Я унес отца к той лестнице, по которой и поднялся, чтобы как можно скорее спуститься с ним вниз, но ближе к первому этажу людей прибавилось, и они значительно тормозили меня. Хотелось ругаться, использоваться силу, но сам же понимал – это огромный риск для меня и окружающих.