– Виктор Витальич, я ничего не путаю? Тут, сорок шесть или четыреста шестьдесят?
– Четыреста шестьдесят, – уважительно подтвердил Унгерн. – Моя зарплата за…
За сколько – за месяц или за полгода, генерал не сказал. Наверное, чтобы я не завидовал.
– А почему за один месяц заплатили? – деланно возмутился я, вспомнив временные парадоксы. – Я был на работе четыре месяца, а заплатили за один. Где справедливость?
– Ну, майор, не наглей, – усмехнулся Унгерн, слегка подыгрывая мне. – Ты и так в двух местах зарплату получаешь. Тебя хоть за штат и вывели, но оклад и прочее по среднему оставлен. Да еще и гонорар за книгу.
– А за что гонорар? – сразу же заинтересовался я, хотя не помнил, что мне кто–то что–то перечислял…
– За книжку, в которой ты про Цитадели растрезвонил. Уже забыл, как государственную тайну раскрыл?
– Ну да, источник информации – фантастический роман.
– Когда ничего другого нет – и это, вариант, – не согласился со мной начальник. – Вон, твой коллега по перу, тот, что Дашко, откуда узнал про специальную бригаду егерей, котораяв аномальных зонах работала? Правда, было это еще при СССР, но секретность до сих пор, по высшей мере. В Пентагоне его книгу уже изучили…
– Ну, а я– то думал… – разочарованно протянул я.
– Думал, переиздание было? Ну, уморил… Если бы ты был Никитиным, Бушковым или, там, Прозоровым, тогда – да. Переиздания, тиражи, допечатки. А вообще, я думал, что писателям платят больше.
– Кому – больше, кому меньше, – грустно пожал я плечами, а потом поинтересовался: – А вам–то, откуда известно про гонорары?
– А ты где служишь, товарищ майор? В государственном учреждении или на овощной базе? Налоговая нам всю информацию о доходах сотрудников представляет.
– Интересно, – улыбнулся я. – А о доходах полпреда президента тоже будут сообщать?
– Ну, это уже не мне решать. Есть начальство и повыше. По закону, ты должен сам декларацию подавать, как все прочие высшие сановники… Но ты у нас – кадр особый, секретный.