– Как я понимаю – в мозгах… Ничего, отскребешь, отмоешь… Ты его так засадил, что полчаса вытащить не могли. В лоб, словно из помповухи пальнули. Но лучше тебе что–то другое завести. Молот там, боевой. Томагавк. Я думал, как это ты умудрился того злодея завалить? Он же, по любому, тебя застрелить должен был. Ну, не может человек бросить предмет так, чтобы он летел быстрее пули. Тут, извини, физика. А посмотрел, как ты с Ксюшкой «воевал», скорость твою оценил и понял, что физику я плохо учил. Либо, ты уже не человек.
Отдых после боя
– Ну, поехали майор, поехали… – вскочил Унгерн с «гостевого» стульчика. – Я же обещал тебя настоящими пельменями накормить.
Я в задумчивости посмотрел на монументальные часы, показывавшие четыре … виноват, шестнадцать часов. Батюшки, так и всего–то четыре часа прошло?! Точно помню, что обедать уходили в двенадцать. За каких–то четыре часа успели пообедать, «повоевать», посидеть в «обезьяннике»… А потом еще кое–что...
С готовностью вскакивая из–за стола, я все–таки поинтересовался:
– А до скольки у нас рабочий день?
– Выедем позже, в пробку попадем, – озабоченно отозвался генерал, не соизволив ответить на вопрос. С другой стороны, кто мне будет устанавливать рабочий день? Да и кто знает, есть я на службе или нет?
Генерал стремительно прокатился по приемной, на ходу сделав ручкой Ксении. Мне пришлось напрячься, чтобы не отстать. Куда и девалась хваленая скорость?
Выкатившись на крыльцо, Виктор Витальевич махнул указательным пальцем и побежал в сторону служебной стоянки. Огибая крутые тачки (В марках не силен и, «БМВ» от «Мерседеса» не отличу, но не на «Жигулях» же в «конторе» ездят? ), генерал подвел меня к солидной – даже я понял, что недешевой – машине темно–вишевого цвета, с надписью «Форд» на решетке.Нежно погладил ее по крыше, а потом, углядев что–то нехорошее, сердито заурчал и полез за носовым платком. Не дотянулся.
– Cволочи! Опять нас...ли! – выругался генерал.
Сдерживая смех, я забрал у начальника платок и вытер какашку.
– Вчера на мойке были. Мне ее с шампунем драили, а эти, крысы летучие, – пожаловался Унгерн и погрозил кулаком в сторону «символов мира», расхаживающих тут и там. – На грязную не гадят…
– Голубь знает, куда какать! – глубокомысленно изрек я, пытаясь вернуть генералу грязный платок, но тот лишь брезгливо отмахнулся, показывая – выбрось, куда–нибудь… Скомкав платок, запустил им в голубей. Жаль, ничего тяжелого в нем не было – не долетел.