Конечно, я что-то слышал о бухарских евреях и их, когда печальной, а когда – вполне счастливой истории. Но мечеть Мох, где мы только что побывали, вероятно, была единственным на этой земле общим храмом иудеев и мусульман. Представить себе что-то подобное в наше время – полное безумие.
Еда в Бухаре – просто пальчики оближешь. Даже больше того. Здесь у кухни особый стиль и характер. Понятно, как люди на Востоке проводят целые дни в своих чайханах. Поел плова, выпил чая, покурил кальян за неспешной беседой, потом опять поел плова, выпил чая. В этом круговращении, вероятно, рождается исламская мудрость. Или восточное хитроумие. Вспомним Ходжу Насреддина, уроженца этих мест…
Мы тоже поели, заказали чай и кальян. Правда, никаких сил идти на второй круг не было. Сидели, отдыхали. Любер и Василий говорили о чем-то своем, я рассматривал окружающую действительность. И тут неожиданно еврейская тема получила продолжение. На другом конце зала я его и заметил, одиноко сидящего, причем тоже с кальяном, человека лет пятидесяти, очень странного облика для этой местности. Он был, с одной стороны, по-европейски, причем в хорошем стиле, одет и обут – кожаные мокасины, джинсы, рубашка, свитер, – с другой, выглядел как очевидно местный, но какой-то неожиданный местный, как будто из другой эпохи. Рост под метр девяносто, широкоплечий, высоколобый, с не по-азиатски открытым и очень сложным лицом, симметрично разделенным надвое прямым, длинным и тонким, даже немного заостренным носом. Было в нем что-то персидское, может быть, даже арабское, но главное – вневременное.
– Здравствуйте, простите, вы говорите по-русски? – через мгновение после того, как мы встретились взглядами, этот человек подошел ко мне неожиданно мягко, совсем по-кошачьи, так, что я даже не заметил. В его выговоре не было и тени акцента, но и он казался немного странным, не врожденным, а идеально поставленным в хорошей школе.
– Да, – ответил я, немного удивившись вопросу.
– Я вижу, вы издалека, не был уверен, что из России. Тут часто европейцы бывают, американцы. – Исмаил, – и он протянул руку.
Я пригласил его присесть, но Исмаил позвал меня за свой стол. У него хороший табак в кальяне, чай тоже он как местный специально выбирал, да и товарищи мои оживленно беседуют, не стоит им мешать.
Я сказал, что у меня тоже есть свой табак, который к тому же я сам и делаю. Эта новость Исмаила как бы заинтересовала, но ненадолго. Так бывает. В путешествии, особенно вдали от европейских обочин, ты обычно встречаешь людей двух базовых типов. Одни – чтобы слушать. Другие – чтобы рассказывать. И редко случаются персонажи, способные слушать и рассказывать одновременно.