Казалось – все нервы Дикого дергали разом, и каждый давал бешеный импульс в мозг. Вербер с трудом удерживал себя в человеческой ипостаси и старался ничего не крушить. Слишком уж выворачивало изнутри.
Ахсана… Скорее бы забрать ее у этих скотов… Это все, о чем мог думать сейчас вербер. И вот теперь, как ни удивительно, он проникся тем, о чем разговаривал с Феликсом, в тот самый день, когда альфа внедрился в банду Солоха под прикрытием.
«Вначале ты отчаянно, до боли, до зубовного скрежета хочешь ее забрать. Себе и только себе! Без разговоров! И тело, и разум, и инстинкты – все в тебе на одно нацелено. Но со временем понимаешь, что главное вовсе не это. Главное, чтобы ей всегда и везде было хорошо. Пусть даже и без тебя. Что бы с тобой из-за этого ни происходило».
Дикий испытал все это на собственной шкуре. И теперь знал, что для него самое важное, чтобы Ахсана оставалась здорова и счастлива. А его собственные чувства, желания и прочее – это так, пыль…
Осознание грянуло громом среди ясного неба и скрутило пониманием – он не будет добиваться Ахсану любой ценой. Станет ждать ее окончательного, ее собственного решения и пожелания. Лезть на стены от тоски, в очередной уже раз рычать на Луну… Но все равно терпеть, надеяться и ждать…
Дикий с Искандером устроились на заднем сидении машины Феликса, Герман ехал на своей, но постоянно поддерживал громкую связь по рации. И одновременно трезвонил во все инстанции.
– Послушай, Ратмир! Это выходит уже за любые рамки! Люди сами напали на оборотней! Их было пятнадцать! Пятнадцать, ты понимаешь? Оборотни защищались! Им, что, нужно было дать себя убить? Ну ты серьезно считаешь это причиной для ареста?
– Да знаю я, что мои напортачили. У нас очень жесткие требования и правила. Никто не должен ничего видеть. Если обстоятельства сложились иначе, людей нужно поймать и стереть им память. А тут ребята двоих упустили. Ну и в панике сделали то, что сделали…
– Двоих? А троих не хочешь? – возмутился Герман. – Мой знакомый вербер убедился, что сбежали трое, а вовсе не двое.
– Герман. Ты же сам понимаешь – мы у опасной черты. Люди могут узнать про наше существование. А этого пока не должно случиться. Феликс ведь должен помнить, как сжигали деревни оборотней, считая нас адскими созданиями. Ну, Феликс? Помнишь?
– Да! – рыкнул Феликс. – Но нам уже надоело, что ОПО свои же недоработки вечно прикрывает шкурами двусущих! Это переходит границы разумного!
– Бывают у нас перегибы, кто ж спорит! Обещаю во всем немедленно разобраться! Но мы много столетий тщательно оберегали тайну оборотней. Это должно что-то да значить?