Он хотел сказать что-то еще. Явно какое-то «но» или «однако» крутилось на языке и в голове Дикого. Он смотрел исподлобья, упрямым взглядом существа, для которого пройден последний рубеж. И – дальше – все, неважно – чем дело обернется. Так командуют собственным расстрелом. С достоинством и отчаянным порывом бесстрашия.
Это напугало меня, враз сломало все запреты и рамки, в которые я сама себя столь усиленно загоняла.
Я подскочила к Дикому и спросила, заглядывая в зеленые глаза вербера.
– Что случилось? Почему ты так? То есть… Я не понимаю…
Он поморщился, тяжело вздохнул, вдруг протянул руку, коснулся щеки – нежно-нежно. Меня прямо обсыпало мурашками. И захотелось прикрыть глаза, продлить эту ласку. Не знаю почему. Просто он так действовал…
– Ты… необыкновенная. Невероятная женщина. Ахсана. Не забывай об этом.
Дикий дернулся, будто собирался сгрести меня в охапку и унести. А затем вдруг обогнул и унесся прочь. Я выскочила из дома и успела уловить лишь как он перемахнул через наш забор.
Я его больше не увижу… Холодным вихрем пронеслось в голове, осело в мозгу. И мне стало совсем не по себе. Словно из моей жизни ушло нечто важное, ценное, хотя я и сама еще не понимала – насколько.
Я скорее упала на стул, чем села и несколько секунд просто дышала.
И несмотря на все слова Дикого, несмотря на его признание, я все равно не верила, что этот вербер – преступник. Обычный бандит, такой же как мрази, что передали мне деньги за моральный ущерб…
Ну не могла я в это поверить. Не могла – и все тут.
* * *
Дикий
Михей метался по лесу следом за Диким, пока тот бросался на деревья, драл когтями стволы, вгрызался в них и ревел, ревел, ревел…
Это было какое-то безумие. Дикий не мог остановиться, не мог тормознуть своего зверя. Адреналин и тестостерон шпарили так, что все тело взрывалось какой-то неуправляемой, бесноватой животной яростью. Вербер с огромным трудом держался в рамках порчи леса…
Когда он рухнул на землю бесформенной грудой мяса и перекинулся в человека, Михей лично дотащил Дикого до избушки – идти тот уже не мог.
Дикий просто вырубился – организм оборотня отключил сознание, чтобы восстановиться.
Очнулся он от призыва Михея.
– Эй! Давай уже герой-любовник! Я пожарил яичницу и чай заварил. Вставай!
Дикий поднялся, разминая затекшие конечности. Повел головой и двинулся на кухню.
Там пахло яичницей, листьями смородины и головомойкой. И она, разумеется, воспоследовала.
– Ты все это из-за бабы? – вскинул бровь Михей, придвигая другу еду.
Дикий мотнул головой.
– Из-за женщины. Она моя пара.
Михей вскинул брови и понимающе кивнул.