Ахсана успела открыть входную дверь дома, собиралась зайти, когда Сергей буквально сдернул ее с порога и крутанул на себя.
Дикий сам не понял, как очутился на крыльце – перемахнул через высокую входную группу одним прыжком и не заметил.
Встал рядом с Ахсаной.
– А ты пошел вон! – завопил на него Сергей.
– Я останусь пока Ахсана меня не прогонит! – рыкнул Дикий. И, видимо, лицо его выражало такие эмоции, что Сергей аж попятился. Спустился на одну ступеньку и выпалил:
– Мне плевать как ты все это объясняешь! Но если ты немедленно его не прогонишь между нами все кончено!
Дикий даже чуть не упал на железные перила, что обрамляли лестницу входной группы. Гум-м-м… Ударился о них локтем и скривился. А вдруг Ахсана сейчас скажет, чтобы он уходил? У вербера в груди защемило и захотелось броситься куда-то, метаться, драть когтями хоть что-то. Опять! В который уже раз… Внутри разливалось это до боли, до зубовного скрипа знакомое ощущение…
Бессилие… Вот что это было такое. Впервые за многие годы Дикого вновь почти не покидало это чувство. То самое, что посетило вербера, когда в больницу, где он работал, привезли безнадежного нэнги…
Бессилие… Пустота впереди, внутри, всюду… И неважно, что ты сделаешь. Исход один, он предрешен. Он известен заранее, хоть из шкуры вон вылези.
Сердце больно стукнулось о грудную клетку и кажется потяжелело килограмм на сто.
Ахсана подалась вперед, к мужу и процедила сквозь зубы:
– Вот и уходи! Я не буду с тобой разговаривать, пока не наберешься уважения и не захочешь вести себя, как нормальный мужчина, а не Отелло. Я не обязана перед тобой отчитываться за каждого мужчину, который меня подвез. Ты не застукал меня целующейся в закоулке поселка и не нашел любовника в моей постели. Ты не пришел в номер отеля, где я предаюсь страсти с другим. И не имеешь права так со мной разговаривать! Хочешь орать и требовать что-то – это ничего не даст. А пока уходи. Вернешься, когда сможешь нормально со мной разговаривать.
– Да ты! Ты… шлюха! Проститутка! Шалава! – завопил на весь поселок Сергей. Его хрипловатый неприятный слуху Дикого голос взвился в воздух, зазвенел…
Ахсана обиженно поджала губы и огляделась. Ее жесты говорили Дикому больше, чем любые слезы или слова. Он зверел. Буквально. Ярость кипела в венах, в голове гонгом громыхал адреналиновый пульс. И Дикого просто прорвало.
Он столько раз себя сдерживал рядом с Сергеем, столько раз, сцепив зубы, буквально ломая себя, терпел его выкрутасы… Потому что опасался реакции истинной. Ее мнение и ее пожелания имели больше значения, чем все чувства Дикого и переживания. Но тут вербер просто сорвался с цепи. Зверь буквально давил изнутри, напирал на кости и требовал, требовал разобраться с этим жалким, ничтожным человечишкой… От злости в голове помутилось, вербер утробно зарычал, выпуская звериную натуру наружу. Схватил мужа Ахсаны за шкирку, стащил с лестницы и выставил за забор. Толкнул к машине, в которой тот явно приехал.