Зина подумывала также и о том, чтобы взять уроки танцев, но вот как это объяснить окружающим, которые прекрасно знали, что Эжения превосходно танцует - этого она не представляла. Может, походить инкогнито в какую-нибудь танцевальную студию, если таковые здесь имеются?
Но это всё - далеко идущие планы, а между тем, вечер приёма настал. Вновь Эжения стоит на подъездной дорожке герцогского замка и пытается заставить себя сдвинуться с места. Если в первый свой визит сюда Зина волновалась из-за массы вещей: не проколится ли она где-то, не опозорится ли, если её пригласят на танец, не обидится ли на неё кто-то из знакомых Эжении за то, что она его не узнала, - то сейчас её волновало только одно. А именно: как бы не сделать чего-то такого, из-за чего нарушится сюжет, но, в то же время, предпринять определенные действия, чтобы вывести из этого сюжета своего персонажа. Говоря проще: как бы спастись самой, не запоров при этом роман - поскольку автор дал понять, что в этом случае и её ничего хорошего не ждёт.
Приём проходил в другом помещении - более камерном, да и приглашенных в этот раз поменьше. В зале были расставлены кресла и горел большой камин, возле которого тоже стояло несколько кресел. Играли приглашенные музыканты, официанты подавали прохладительные напитки.
Гости перемещались по залу, здоровались, общались. К моменту прихода Зины-Эжении уже образовались три основных кружка по интересам: в одном дамы обсуждали живопись, в другом мужчины говорили о политике, а вот в третьем была смешанная компания - и обсуждали они творчество незнакомых Зине поэтов.
Постояв возле каждой группы и послушав немного, Зина не нашла эти беседы интересными и, заметив в толпе подруг Эжении, поспешила скрыться за колонной, пока те её не заметили.
- Прячетесь? - раздался позади приятный мужской голос.
Зина обернулась, встретившись взглядом с удивительно синими глазами герцога Монтеберского, которого девушка тут же узнала по шраму. Шрам оттягивал внимание на себя, но Зина не могла отвести взгляда от завораживающих глаз герцога, что казались немного разными: правый чуть темнее, а левый - светлее и ярче, отчего напоминал Зине камень в её кольце.
"Так ведь это же и есть камень! - ахнула про себя Зина, осознав, что вместо левого глаза у герцога Монтеберского - протез. - Видимо, глаз он потерял тогда же, когда заработал этот ужасный шрам."
Затем, спохватившись, что слишком пристально рассматривает мужчину, который, между тем, ждёт её ответа, Зина решила ответить вопросом на вопрос:
- А вы?
- И я, - улыбнулся герцог, указывая рукой на кресла рядом с собой и приглашая тем самым Зину присоединиться к его компании. Сам он сидел так, что за колонной его совершенно не было видно, но он при этом мог видеть почти весь зал.