Драго сверкнул глазищами и довольно облизнулся.
– Вот это я понимаю, ведьма! Совсем другой разговор. Куда идти, кого брать? Давай так: мне кровушку, тебе мяско.
Искушение было велико. Но для Макароныча смерть – слишком легкое наказание. Для него я приготовила кое-что посерьезнее.
– Идти тебе в нижний мир, – проговорила и, щелкнув пальцами, создала стопку приглашений. – Вот с этим.
– Что это? – заинтересовался хранитель.
Цапнул со стола один флаер и принялся рассматривать. Прочел надписи и хмыкнул. А что? Так-то к нам давно никто из гостей не захаживал. А мне на заклинания мана позарез нужна.
– Реклама – двигатель торговли! – произнесла я, многозначительно подняв указательный палец. – Раздашь в барах, на улицах и… где там у вас еще низшие жители собираются?
– Так в котельные можно зайти, в пыточные, – начал перечислять хранитель. – Еще много демонов на лесных тропинках обитает и в каменных ущельях.
– В общем, раздашь все, и сразу назад, – приказала. – И не вздумай напиться, как в прошлый раз. Ослушаешься… – призадумалась, подбирая наказание. – Ежку на тебя спущу, вот!
Такой угрозы оказалось достаточно, чтобы Драго схватил флаеры и галопом поскакал в подвал.
А я плотно подкрепилась и принялась за колдовство. Первым делом нашла номер телефона Макароныча, и отправила ему послание:
«Сикабисоланболи болинескули неибинепыхти».
О, это очень древнее и очень сильное заклинание, найденное в пещере одной из самых первых ведьм. Оно полностью избавляет проклятого от контактов с женщинами путем завязывания кое-чего в морской узел. Как только прочла его, так сразу о Макароныче подумала. Правда, раньше у меня маны не было. Зато теперь я не поскупилась и к этому заклинанию добавила понос и кашель – пусть долго меня вспоминает.
Потратила почти всю ману, но нисколько не жалела о содеянном. Оставила совсем немного – себе на красоту да на случай, если во время приема гостей что-то пойдет не так. Внутреннее чутье и пусть малый, но ведьмовской опыт так и кричали: не так пойдет обязательно. Со мной по-другому не бывает.
Ближе к обеду прикатили на старой телеге деревенские женщины. Судя по удивленным лицам, они уже приходили в гости, но натолкнулись на стену непонимания… То есть на стену из фиолетовых деревьев. Теперь же очень удивились и обрадовались свободному проходу.
Марьяна передала вожжи Парашке и взошла на крыльцо. Оправила старенькое платье, подпоясала меховую, выцветшую и местами покусанную молью, жилетку. Осторожно постучала.
– Доброго денечка! – поприветствовала я, распахнув дверь силой мысли.