Сидеть к конторе приходилось долго. По царскому указу рабочий день подьячего длился 12 часов, а жалование платили на первых порах более чем скромное – всего 10 рублей в год. Хорошо хоть дополнение было хлебным и соляным окладом, да к празднику дьяк мог премию за усердие выписать или на одежду и сапоги подкинуть, или, не приведи господи, лечение оплатить. Но всё равно – маловато выходило. Почти половину жалования тратили на питание, а ведь ещё надо домашнее хозяйство в порядке содержать, да жену с дочкой одеть-обуть. А им сколько нарядов не покупай – всё мало, да к тому же модной иноземные одежды хочется.
Иногда случалась подработка – за кормовые деньги от челобитчиков: кому бумагу написать, кому дело помочь решить. Но и тут большую часть дохода дьяк забирал себе, несмотря на то, что его жалование и так в восемь раз больше, чем у Никиты. Почести и посулы, которые просители заносили в Приказ с челобитной – кто деньгами, а кто натуральным продуктом – тоже напрямую шли в сундук к дьяку. И ведь не боялся ничего, окаянный. Брал всё, сколько не дай. А ведь царь открытым текстом запретил вымогательство и скверные прибытки, а за посулы, связанные с нарушением законов, вообще приказал бить кнутом любого, не взирая на чины и звания.
Молодая жена в начале семейной жизни помалкивала, остерегалась мужа, но он имел характер мягкий, голоса на неё не повышал, не то чтобы ударить. А когда свекровь неожиданно умерла от сердечного приступа, и дочка подрастать стала, Елизавета почувствовала себя полноправной хозяйкой в мужнином доме. Стала покрикивать на Никиту, сравнивать с другими знакомыми ей подьячими, некоторые из которых и до 50 рублей жалования получали, и дела выгодные вели. Он пытался оправдаться, говорил, что его подсиживают, не подпускают к богатым клиентам. А она говорила: сам виноват, не можешь себя перед начальством в выгодном свете показать, вот семья и бедствует. Пора бы уже самому дьяком стать и другими командовать, а не быть у них на побегушках.
Никита обижался на такие слова и, чтобы не терять вида, начинал молча делать что-нибудь по хозяйству, демонстрируя занятость, а когда совсем невмоготу становилось, и погода стояла хорошая, уходил из дома, бродил целый день по городу, размышляя каким бы таким выгодным делом ещё заняться: или торговлю наладить, или ремеслу полезному выучиться. Колокола, например, можно лить или пушки для войска. Вон Андрей Данилыч рассказывает, что у них в Кузнецкой слободе на Пушечном мастеровые хорошо зарабатывают. Война с Речью Посполитой в Малороссии неизвестно ещё когда закончится. Говорят, наши весной в наступление пошли, разбили королевскую армию, а оружие заканчивается…