Утром прибежала Кристен, девочка одиннадцати лет. Они еще раз о чем-то переговорили с хозяйкой дома. Военные уже успели перекурить, позавтракать кашей с луком и собирались в путь. Ундина еще раз бросила на ефрейтора взгляд, который тот не заметил.
В глазах женщины в этот момент угадывалось разочарование. Некоторая растерянность, с некоторой ноткой сожаления.
Солдаты завернули за угол дома, чтобы продолжить путь, когда до них донесся крик девочки. Старшина Малышев среагировал моментально.
– За мной! – отдал он приказ.
Военные тут же двинулись за ним. Девочка стояла, наклонившись над краем колодца, кричала в темный проем:
– …Undina, Fray Undina, die Тante… warum sie haben es gemacht?!
В ней ощущалось беспокойство, детские слезы текли по щекам маленькой Кристен.
– …Undina, die Тante Undina… – надрывалась она, словно ей не хватало воздуха.
Малышев схватил рукоять подъемника, подоспевший ему на помощь солдат-татарин старался оттащить растерянную Кристен. Отведя ее подальше от колодца, старался успокоить девочку.
Через полчаса спасение женщины прекратилось.
Безжизненное тело немки покоилось возле злополучного колодца.
– Вот так победа над немецким народом, Панкрат, – обратился, скорей, к самому себе, чем к ефрейтору, старшина Малышев. Его взор сник. В нем не угадывалось теперь той старой задоринки, беспечности, при которой он еще несколько минут назад двинулся в путь со своими товарищами.
– Чё бум делать? – кратко спросил, скорей, самого себя старшина.
– Что делать, что делать? – передразнил его Прокопенко, размышляя.
Захоронили женщину возле лиственницы, чьи пушистые ветки безмятежно ворошил майский теплый ветерок.
– Ладно, ребята, надо двигаться дальше, – сказал Малышев, – мы пойдем вдоль поля напротив того места, откуда вышли. В поселок дальше не пойдем, резону нет. К нашим по кратчайшему пути можно попасть, только если идти на юго-запад.
Солдаты, постояв немного в шепоте пахучих деревьев, возле наскоро сооруженного ими могильного холма, двинулись в путь. Пройдя через остатки забора, часть которого выкорчевана ударом взрывной волны, солдаты направились через выжженное поле.
Оставшись одна, Кристен опустилась на коленки возле свежего бугорка, обняла его, приподняв головку, заметила у крыльца догоравший окурок, оставленный Прокопенко. Встав, она еще могла видеть удаляющиеся фигуры людей в военно-полевой форме. Взглянув краем глаза на наскоро смастеренный крест из тугих березовых веток, бережно установленный у края могилы, она прошептала:
– Leben Sie wohl lab Her Prokopenko Ihnen immer an es begleitet der Erfolg.