Сад, обступивший дорожку, кажется диким и запущенным.
На ходу снимаю рюкзак — старый, удобный. Без понтов и наворотов. Расстегиваю замок главного отделения, шарю рукой и достаю первый аргумент. Череп дохлой кошки. В штаб-квартире ордена такого добра навалом. Приблизившись к выросту крыльца, задираю голову. Надо мной нависают три яруса барских владений, они давят грузом эпох, бессмысленным размахом и упорным нежеланием умирать. До слуха доносятся звуки фортепиано. Возможно, показалось…
Укладываю череп кошки на нижнюю ступеньку.
Налетевший порыв ветра хлопает ставнями мансарды.
Случайность?
Не думаю.
Лезу за вторым артефактом. Выкрашенная зеленым хомячья лапка. Нет, не муляж. Некогда обладатель лапки бегал по клетке, прятал за щеками зерно и обнюхивал поилку. Жизнь — штука переменчивая.
Неспешно продвигаюсь к северо-западному углу особняка. Справа громоздятся бесформенные туши садовых растений. Секаторы давно не касались девственной плоти желтеющих кустов. Да и клумбы по левую руку в жутком состоянии. Всплески тьмы, свидетельствующие о власти бурьяна. Электричества давно нет, лампы фонарей разбиты вандалами. Освещать дорогу приходится фонариком смартфона.
Хомячью лапку запихиваю в водосток.
Иду дальше.
Осталось две точки, но тревожность нарастает. В доме раздаются скрипы, вздохи. Что-то гудит, в оконных проемах мелькают неуловимые тени. Гейст не понимает, что я делаю, но мое присутствие нравится ему всё меньше и меньше.
Достаю из рюкзака соль, перемешанную с известью. Всё это упрятано в жестяной цилиндрик, некогда служивший вместилищем для таблеток. Обогнув дом, упираюсь в систему террас, на которых в незапамятные времена давались летние балы. Сейчас террасы растрескались, ступени начали крошиться, в углах поселилось нечто вонючее и бесформенное.
Приближаюсь к северо-восточному углу.
Соляная смесь высыпается на землю под кустом акации.
Дом начинает что-то подозревать. В шум ветра вплетаются недовольные голоса, луч фонаря выхватывает из темноты улепетывающих зверьков. Над головой хлопают крылья летучей мыши.
Стена постройки гудит.
И прогибается внутрь.
В окнах второго этажа вспыхивает свет.
Я достаю следующий ритуальный компонент — кусочек янтаря с окостеневшим насекомым. Комаром, насколько я могу судить. Юго-восточный угол здания отделан рустом. Заталкиваю янтарь между двумя камнями и возвращаюсь к главному входу.
Дом утробно рычит.
Поднимаюсь по ступенькам, выставив ментальную защиту. Одна из ступенек разверзается, превращаясь в звериную пасть, клацает зубами и пробует отхватить мне ногу. Я легко перемахиваю через предательский провал и оказываюсь на широком крыльце, в окружении квадратных колонн.