— Зырь!
— Зырь?
— Зырь в корень зла! Зырь сюда!.. — и Гнусавио речитативом затянул какую-то магическую формулу заклятий.
Я вгляделась в шар, даже не рассчитывая что-то разглядеть. Однако каково же было мое удивление, когда я заметила, что внутри шара начинает собираться туманное облачко. А в нем проступали очертания двора дома, в котором мы жили со Стасиком.
По двору вышагивает, переваливаясь, словно сытая бегемотиха, Виолетта Глебовна. Взгляд ее хмур и суров. В руке она держит полупрозрачный пакет из супермаркета. Женщина доходит до детской площадки и садится на лавочку, гипнотизирующим взглядом удава уставившись на ребенка, съезжающего с горки.
— Где твоя мама, мальчик? — ласковым голосочком спросила она.
Мальчик не без страха смотрит на Виолетту Глебовну.
— Там… Вон… На той лавочке, — он показывает пальцем на лавочку на другой стороне площадки.
Там сидит молодая женщина и что-то вяжет.
— Какой позор! Твоя мама — идиотка! — шипит моя бывшая свекровь, и у меня мурашки по спине побежали. — Я напишу письмо в комиссию по надзору за детьми! В детском доме ты будешь окружен любовью и заботой!
Мальчишка хныкает и бежит к матери. Виолетта Глебовна же довольно растягивает жабьи губы в усмешке.
— Понарожают дуры, потом не смотрят за детьми!
— Незабвенная… Так вы себя назвали в прошлый раз… Мы с вами созванивались же? — в туманном облачке появляется сухая карга в черном одеянии.
Вместе с Виолеттой Глебовной они смотрятся очень колоритно. Как будто обе прямо сейчас метлы оседлают и рванут на шабаш.
— Да, это я.
— Вы принесли, что я просила? Личную вещь и источник зла?
— О да!
Глебовна шуршит пакетом выуживает оттуда… Мои кеды! Вслед за кедами она и правда достает баночку с маринованными грибами.
Отчего-то эта банка показалась мне странно знакомой…
— Это ее личная вещь — Женькина! — кеды бывшая свекровь швырнула на лавочку. — А это, — кивает на грибы, — источник зла!
— Интер-ресный выбор… — карга вертит баночку с грибами в руках. — Конечно, все может быть… Что там? Засоленные в цианиде бледные поганки?
Я усмехнулась комментарию. Похоже, у ведьмы — а что это именно она, я уже не сомневалась — с чувством юмора все отлично. И все же, если она меня сюда отправила, да еще и в угоду Виолетте Глебовне, то это плохо. Обидно даже…
— Это не поганки! — губы моей экс-свекрови дрогнули, а голос наполнился искренней томной трагичностью. — Это рядовки буравчатые! Мы всегда их собирали! Еще с моей тетей, когда я была маленькой. Я их замариновала, а эта тварь принципиально есть не стала, нос отворотила!