Так, спину прямо. Ноги по-турецки, руки на колени.
— Ом, траям бакам…
Мантра пошла на удивление хорошо. Выученный ещё в субботу текст отлетал от зубов, как школьное стихотворение. Через некоторое время я закрыл глаза, не боясь, что усну. От усталости мысли перестали лезть в голову почти сразу. Где-то на границе сознания мозг вяло пережёвывал кашу из соображений про ведьму, Коляна и работу, но прямо передо мной росла и заполняла собой всё звенящая пустота. От неё становилось легко и спокойно. Всё было неважным. Единственной ниточкой, связывающей меня с реальностью, оставались слоги мантры, на автомате слетающие с языка. Да и то я их почти не слышал.
Сколько так просидел, не знаю. Я не сразу понял, что вывело меня из состояния и заставило открыть глаза.
Встревоженное лицо Катьки было совсем близко. Её ярко-зеленые линзы напомнили Оранжевого и Фиолетового. Напомнили что-то ещё, уютное, родное, но теперь далёкое и недоступное. Я пытался вспомнить, но будто проваливался в пустоту.
Ничего. Ничего там теперь нет! Как же так?!
— Дрю! Дрю, что с тобой?
Катька потрясла меня за плечи, а потом стала хлопать по щекам.
Почему её руки такие мокрые? Потом я понял, что плачу. Слёзы текли мокрыми дорожками из глаз, а Катька вытирала их салфеткой.
— Что ты с собой делаешь, Дрю? Что ты сейчас делал?
Мысли нехотя возвращались в голову, я с трудом пошевелил языком.
— Медитировал, как йог.
Катька смотрела всё так же тревожно и начала комкать салфетку.
Я попытался объяснить подробнее:
— Ты же говорила, что утром самое лучшее время для занятий. Типа настоящие йоги встают в четыре утра. Вот, мне не спалось, и я решил попробовать. И так грустно стало от этой всей сансары, что аж на слезу пробило.
— Дрю, — Катька положила руку мне на плечо и заглянула в глаза. — Ты стал очень плохо спать, и чаем тут не отделаешься. Каждое утро я застаю тебя на кухне. Я понимаю, что это связано со смертью ма… мачехи. Это пройдёт, станет легче со временем. Но нельзя так себя мучить, может, тебе сходить к врачу? Он пропишет курс успокоительных или снотворного?
— Нет-нет-нет! — От одной только мысли о сне остатки оцепенения улетучились. — Всё нормально! Я вообще сегодня прекрасно выспался! Больше не хочу.
— Дрю… — начала Катька.
— Не обсуждается! — Я и хотел бы рассказать и объяснить всё, да разве она поймёт? Пришлось крикнуть вот так. Оттолкнуть, отгородиться словами как щитом.
На работу мы собирались в молчании, из квартиры я вышел в совсем паршивом настроении. Какой-то урод размашисто намалевал на двери подъезда граффити: