Одно утро в бараке началось не так, как обычно. Ночью умерла девочка. Она была очень маленькой, слабой и худой. Мари всегда было больно смотреть на то, как сильно выпирают ее кости. Эта девочка, хоть едва могла стоять на ногах, работала вместе с другими ребятами на равных. С каждым днем ей становилось все хуже и хуже. Мари видела это и по вечерам часто подсаживалась к девочке и тихо разговаривала с ней, поглаживая по спине. И вот, военные выносят ее маленький труп из барака. Тонкая рука беспомощно висит, покачиваясь в воздухе. Сухие бледные губы обрамляют приоткрытый рот. Только проснувшиеся дети, шокированные ужасающим зрелищем, громко рыдают. А Мари сжимает ладонь Иссура до хруста в пальцах и подрагивает от невыносимого напряжения, сдерживая себя из последних сил.
За завтраком друзья молчали. Иссур обеспокоенно поглядывал на подругу, а та держала в руках чашку с кофе и смотрела куда-то сквозь пространство, в пустоту. Она не сделала ни одного глотка. На работе вечно веселая Мари безмолвно погружала кирпичи в тележку и везла к фундаменту. За весь день Иссур не услышал от девочки ни одного слова и даже звука. Уже после ужина, по возвращении в барак, мальчик не выдержал, взял подругу за плечи и обнял так крепко, как никогда раньше никого не обнимал. Они стояли посреди огромного потока рабочих, их беспрестанно толкали и пинали, кто-то даже не преминул выругаться пару раз. Мари раскрыла руки и сжала в пальцах рубашку на спине друга. По щекам девочки потекли горячие дорожки слез.
– Прости… Прости, что не разговаривала сегодня с тобой… Я просто… Мне было так…
– Я понимаю, понимаю.
Спустя несколько минут облегченного молчания дети наконец вернулись со всеми в барак. Дежурно спев очередную веселую песенку и покружившись, Мари буквально запрыгнула на нары. Ее лицо чуть ли не светилось от счастья.
– Отчего мы такие веселые? – поинтересовался Иссур.
– Я приняла одно из самых важных решений в своей жизни.
– И что же ты решила?
– Никогда больше не плакать. За те несколько дней, что мы с тобой здесь находимся, я рыдала уже два раза. Даже за прошедшие годы я не припомню, чтобы так часто и так сильно расстраивалась. В общем, больше – ни за что и никогда, – Мари гордо запрокинула подбородок и ткнула указательным пальцем вверх.
– Ого, какие у тебя… серьезные намерения. Думаешь, справишься?
– Абсолютно в этом уверена. Но, чья-то поддержка мне бы наверняка не помешала… – девочка улыбнулась краем губ и исподлобья взглянула на друга.
– Хитрая ты…
– Как иначе! С вами, мужчинами, и не такие уловки выдумывать приходится.