– А у него? – я кивнула на второго.
– Тоже самое, только другие какие-то. Я таких не видела ни разу, не знаю, – она задрала рукав второго мужчины. Черный металл состоял из двух половин и соединялся между собой перемычками.
– Зачем браслеты? – я посмотрела на Макса, – он же даже не маг, не определен.
– Уверена? – недобро усмехнулась Вита, – просто так не наденут.
Что ж, доля истины в ее словах была.
– Умрет? – я кивнула на второго.
– Скорее всего, – Вита достала из сумки несколько склянок и завернутую в чистую тряпочку траву, – попробуем снять отек, зашью раны, посмотрим.
Она села рядом и аккуратно смешала в небольшой ступке травы, всыпала туда немного какого-то серого порошка и добавила несколько капель из склянки. Посмотрела внимательно на получившуюся кашицу и удовлетворенно кивнула. Протянула мне чистую тряпицу:
– Я сделаю еще кое-что, нужно обтереть лицо.
Я смочила тряпицу в родниковой воде и аккуратно протерла ею щеки, шею. Тряпочка моментально стала красной от крови. Я прополоскала ее и снова поднесла к лицу. Казалось, если неаккуратно задеть, кожа, вздутая от крови под ней просто лопнет, она была настолько тонкой, что почти просвечивалась. Я задумчиво протерла веки и почувствовала, как кончики пальцев потеплели, самую малость, говоря о приливе сил. Я посмотрела на лицо пострадавшего и вздохнула. Куда уж хуже? И мягко отпустила пару капель силы на лицо раненого. Вдруг он резко выгнулся, и хрипло застонал.
– Ты что творишь? – Вита буквально подлетела ко мне, – ты его решила прикончить побыстрее? Ему магия сейчас – как нож в сердце! Он же в браслетах!
Я перепугалась не на шутку. Одно дело, когда он умирает от того, что его где-то там, за что-то там, к чему я не имею никакого отношения, и совсем другое добить.
– Прости, Вита, – побледнела я, – не подумала.
– Не подумала она, смотри, – Вита снова задрала рукав страдальца, и я отчетливо увидела, как под браслетами практически обгорела кожа. От запаха горелого мяса подкатил к горлу ком.
– Фу, – я зажала нос рукой и отодвинулась.
– Что, фу? – Вита недовольно буркнула, – думать-то надо немного, я тебя этому разве учила?
Я пересилила тошноту и пододвинулась обратно. Рус повел носом и встал:
– Пойду уберу этих, – он мотнул головой в сторону соседней поляны, – все равно сегодня с места не сдвинемся.
Вита коротко кивнула и снова занялась снадобьями. Затем мы с ней вдвоем аккуратно наложили на лицо пострадавшему тонким слоем мазь и прикрыли чистой повязкой. Вита взяла нож и срезала одежду у него на груди, которая висела лохмотьями. Аккуратно промыла раны и разложив рядом свои баночки принялась ловко орудовать иглой. Я смотрела как она управляется и понимала, что то, что я вижу сегодня в ее жизни было уже не однократно. Она знала свое дело. Наконец раны перевязали, и Вита всунула мне в руки небольшую глиняную кружку: