— Я…, я не понимаю, что со мной происходит! — воскликнула она отчаянно, вдруг вырвавшись.
Была она в это момент раскрасневшаяся и даже хвост нервно дёргался. А потом она взглянула мне в глаза, буквально на мгновение.
— Какая командир всё-таки дура, от такого отказываться! — воскликнула она отчаянно и с этим кликом ринулась в самый омут, ко мне в объятия.
А я что, я ничего. Всё так и было рассчитано. Что же, третий блин должен с Миуловой выйти не комом, а пока займёмся разложение морально-этических устоев этой Чико, оказавшейся такой милашкой. Да…, если разобрать, вокруг такое творится, мир, можно сказать умирает, и хорошо, что никто не знает чьими усилиями, а мы целуемся. И, по-моему, нам обоим глубоко начхать и на окружающую действительность и все проблемы с этим связанные. Это даже лучше мороженого.
— Ты как? — спросил очнувшуюся Миулову.
— У меня почти ничего не болит…. Я умираю?! — первым делом озадачилась она будущим сроком своей жизни.
— Не знаю, на первый взгляд нет. Но ты не особо расслабляйся. Действие обезболивающего не бесконечно, — сообщил ей далеко не обнадёживающую весть.
Чико воспользовалась ситуацией и вцепилась мне в руку и вдобавок тёрлась щекой о плечо. Хорошо хоть маленько затихла и уже не требовала целоваться так безапелляционно. Не хотелось мне применять к ней грубость, но ведь не только это делать в жизни надо, а ей похоже целоваться очень понравилось. Только смущало её выражение лица, то и дело проскакивающее, когда она на меня смотрела. Что-то её беспокоило и пугало.
— Обезболивающее?! — воскликнула она и подобралась.
— Ты бы не дёргалась, действие лекарств не абсолютное, а нам ещё тебе операцию делать, — сообщил ей её ближайшее будущее.
— У тебя есть собственная регкапсула? — опять она полезла с ненужными вопросами.
— Рис, вот на кой она нужна при такой глупой, в общем-то ране, а? — поинтересовался у неё, посмотрев прямо в глаза.
А они так ничё даже. Не совсем-совсем, а вполне себе.
— Глупой?! Да ты понимаешь, что мы без лекарств и я почти умерла от неё?! А сколько боли натерпелась! — взорвалась она истерикой и горько заплакала.
— Ну всё, успокойся, это в прошлом. Выкинь глупые мысли о смерти, теперь всё будет хорошо, — стал говорить с ней как с ребёнком.
А как реагировать ещё на срыв?
— Откуда у тебя обезболивающее?! Его же не существует! — вместо того чтобы успокоиться, она прохрипела следующее.
Хорошо Чико почти никак на это не среагировала. Разве что прервалась на мгновение и недоумённо посмотрела на своего командира, а потом сразу же вернулась к прерванному занятию, тереться щекой об моё плечо и снова довольно улыбнулась. Вот, вот это понимаю, а поведение Рис…. Надо бы её тоже поцеловать улучшенным поцелуем, но не в таком состоянии. Или Чико попросить её немного подержать? Не, пусть сама дозреет.