– Вы хотите сказать, что вам очень много лет? Не 55.
Березина засмеялась, чем смутила парня.
– Знаешь, я вспомнила сказку, где баба яга замуж за кощея выходила и молодильное яблоко чуть не съела, сколько ей 104 года было? Да. Не переживай мне 55 исполнилось. А вот силам моим не один век.
– Вы сказали, что и не выпускать? Вы что можете уйти?
– Не всё, о чем я говорю можно услышать и потрогать. Не всё понять. Но всё можно принять. В каждом человеке живет зверь. Пока ты его на привязи держишь, тренируешь, иногда гулять выпускаешь, но держишь на контроле. Всё хорошо, как только. С цепи сорвется, считай, что человеку конец. Так вот моего зверя уже я сдержать не смогу, и ещё, как мочи не будет, жуть до кости проберёт. Накройся моим покрывалом, тогда мой зверь тебя увидеть не сможет, а то разорвет. Всё хватит, я устала.
– И снова Анна исчезла, как будто и не было. Макаров остался один, у него ещё много было вопросов. Покрывало? Это то, которым её тело сейчас укрыто? В смысле разорвет? Тогда как он его удержит? Видно Анна Филипповна больше говорить не будет. А каких зверях, она говорила, Леонид так и не понял. Не впервой ему ночевать с телами умерших. Но, таких беспокойных покойников у него еще не было. Может пока сходить за кофе. Похоже, ночь длинная будет. Мужчина пошел твердой уверенной походкой к двери, взялся за ручку. И тут же закричав, отскочил, замахал рукой, как будто обжегся.
– Твою мать. Грёбанные волшебники. – Вырвалось у него.
Посмотрел на руку, вроде всё нормально. Обжёгся как об лёд? Да ручка была настолько холодной, что этот холод обжигал. Он теперь только увидел, что вся дверь покрыта инеем.
– Какого черта. Этого не может быть. Так значит, он тоже выйти не может?
Снова подошёл к двери. От неё веяло холодом.
– Там что, ледниковый период начался. Может все в ледяные скульптуры превратились? – он повернулся – Анна Филипповна?
Никто не ответил. Ему как никогда нужен ответ, но нет. Снова приблизился к двери. Теперь это было любопытство. От двери повеяло холодом. Его огненно-рыжая шикарная шевелюра встала дыбом, как от сильного порыва ветра.
– Это уже интересно. – Проговорил он вслух.
Аккуратно, медленно коснулся двери одним пальцем. Ни чего страшного не произошло. Просто как в руку кусок льда взять. Обжигает, но нормально. Теперь ручка. Медленно коснулся и её. Вроде не страшно, потом взялся рукой. Легкое покалывание, как будто на улице мороз и руки стынут. Нажал. Поддалась. Леонид застыл, повернулся к телу. Все вроде бы, как и должно быть.
– Так стоп, а если я открою и пущу какую-то дрянь… Может, без кофе обойдусь? Да вполне. Но Андрюха припомню я тебе ещё эту ночку. Пойду, почитаю, где-то здесь книженция одна завалялась.