– Это и есть твоё истинное обличье?
– Ну, нет, я немного преувеличила, но это так, для острастки, а на самом деле, в жизни, я вполне симпатичная старушенция…
Я невольно захохотал:
– Сегодня вечер сюрпризов. Пора кончать с этим, подруга. Как будем биться, честно, или ты предпочитаешь как всегда?
–Чёрт с тобой, Генрих. Выбирай оружие.
– Да ну? Мы будем сражаться на мечах, как гладиаторы? Или устроим здесь перестрелку?
Брумтильда визгливо засмеялась:
– Твои крестьяне, которые попрятались в кустах, умрут от страха! Вот будет потеха! Передохнут те жалкие людишки, ради которых ты рискуешь жизнью! Передохнут без моего вмешательства! Или, может нам биться на шпагах? Неужели ты, о мой милый Генрих, сможешь пронзить клинком трепетную грудь юной девы?
Она опять превратилась в прекрасную девушку.
– Может быть, хватит, Брумтильда? Я был поражён твоим истинным лицом, а твои бесконечные превращения мне порядком надоели. Защищайся!
Я выхватил из-за пояса нож и бросился в драку. Вам может показаться не совсем этичным то обстоятельство, что я напал на ведьму с ножом в руке. Во-первых, в борьбе с ведьмой такого масштаба все средства хороши; во-вторых, расстояние между нами было достаточно велико, и Брумтильда могла за это время предпринять всё, что угодно… Но, как ни странно, она остановила свой выбор именно на ноже. Получается, мы на равных. Недолго думая, я метнул нож в мерзкую тварь. Мерзавка, успев среагировать, уклонилась. Нож, срезав ей, прядь волос, воткнулся в дерево.
– Нехорошо так вести себя с женщинами, Генрих! Некрасиво! Неэтично! Негуманно! Чуть всю красоту мне не попортил, мой юный друг! Теперь ты попробуй уйти от моего ножа!
Она метнула свой нож в меня. Я увернулся, но было бы наивно полагать, что опасность миновала. Нож, описав замысловатую кривую, вновь, кувыркаясь в воздухе, полетел в мою сторону. Нет, с этой тварью не получиться честного поединка! Нужно было действовать колдовством сразу, а не поддаваться каким-то благородным порывам… Я набрал в грудь воздуха и сконцентрировал внимание на ноже. Будем надеяться, что пока я отражаю ножевую атаку, Брумтильда не предпримет что-нибудь ещё… Нож, резко замедлив скорость, почти остановился в воздухе, затем упал на землю.
– Признаю, кое-что ты можешь, Генрих! Послушай, а почему ты не изменил направление его полёта и не запустил нож обратно в меня? Что тебе помешало? Может быть, ты ко мне не равнодушен?
– Не могу же я так грубо убить юную и непорочную деву! У тебя будет другая смерть, на костре, как и полагается поганой ведьме! Ты уж извини – традиция!