Мартин закончил сервировать столик, подкатил его к гостю, после чего, заперев дверь книжной комнаты, с бокалом морса и тарелкой очищенных лесных орехов уселся во главе своего стола.
Отпив из одного бокала холодный морс, поморщившись, Мирский отправил в рот несколько виноградин и пристально посмотрел Бельскому прямо в глаза. Мартин, не отводя своего взгляда от Мирского, невозмутимо забрасывал себе в рот орешек за орешком, медленно их пережевывая. В это время в кабинет вошел Пачвара, равнодушно оглядел мизансцену, несколько дольше задержав свой взор на Мирском, развернулся и с чувством королевского пренебрежения удалился на кухню, после чего Адам Винцентович первым прервал молчание:
– Наслышан о вашей коллекции книг, Мартин Юрьевич. Но признаться даже беглого взгляда достаточно, чтобы понять, слухи о ней не соответствуют реальности. Ваша коллекция впечатлила и превзошла мои ожидания, поверьте давнему знатоку и ценителю дорогих вещей.
– Считайте, что дань уважения хозяину дома вы отдали. Ответного комплемента от меня вы не дождетесь, так что прошу переходить сразу к делу. Чем обязан, столь навязчивому вниманию? – произнес в ответ Мартин, встав из-за стола и поднося коробку сигар Мирскому.
Адам Винцентович выбрал одну из сигар, раскурил её от поднесенной зажигалки и, дождавшись, когда Мартин, поставив перед ним пепельницу, вернулся на свое место, продолжил:
– Я также наслышан о вашем стиле общения с людьми, который вызывает у некоторых наших общих знакомых как минимум удивление. Но большинство из них считают вас просто хамом. Но кто я такой, чтобы судить? Все мы не без странностей, не без своих чудаковатостей и грехов…
– Мне уже совсем становиться скучно, Адам Винцентович. Вы не психиатр, не священник, и не пришли обсуждать отклонения моей психики или мои грешные помыслы. Я с вами встретиться согласился лишь только потому, что с надеждой ожидал услышать занимательное повествование. В противном случае, можете с чистой совестью присоединяться к своему зверьку в кафетерии на первом этаже, – не дослушав, перебил Мирского Мартин.
Мирский рассмеялся в голос, по юношески звонко и зло.
– Я обескуражен и заинтригован, пан Бельский. Давно так никто не разговаривал со мной. Столь бесцеремонно и без почтительного уважения. Хотя вы прекрасно знаете, кто я, – отсмеявшись, сказал Мирский, и потянулся к бокалу с минеральной водой, который выпил в три больших глотка, и сквозь пустой бокал, зажмурив левый глаз, словно прицеливаясь, посмотрел на Мартина.
– Кто вы, пан Мирский, действительно для меня не секрет. Вы очень крупный, я бы даже сказал масштабный … вор и разбойник. Знаменитый контрабандный король Виленского края. Правда, если меня правильно проинформировали, вы вроде как отошли от своих, так сказать, «непрезентабельных делишек». Но у меня нет никакого желания продолжать этот вечер знакомств, Адам Винцентович, поэтому, будьте так любезны, расскажите мне о причине, по которой вы захотели встретиться со мной, – уже без иронии, с чувствительным металлом в голосе ответил Мартин.