От ужаса я прижала лапки к груди:
– И как же он справился?
– На дуб взобрался с помощью веревки. Зайца и утку сбил из лука, кстати, стреляет он метко.
– А что было с яйцом?
– С яйцом… Я надеялся, оно на мелководье упадет, до него удастся донырнуть и щука не понадобится. Но оно упало в самую пучину.
– Кошмар! – ужаснулась я. – И что сделал Ванечка?
Наставник поморщился. Все-таки он не любит, когда я мужа так называю.
– Ваш Ванечка заломал белую березу потолще, выстругал мечом из ствола дубину (меч, конечно, безнадежно затупился) и прямиком двинул к Кощею.
– Я видела, как он выбил дверь, но потом ничего не помню.
– Потом вы грохнулись в обморок. А Кощей, увидев Ивана с дубиной, от смеха согнулся в три погибели. Тут Иван его по склоненной голове дубиной и жахнул. Убить не убил – бессмертная же тварь, но на сутки, думаю, отключил. Вас за пазуху, меня на плечо, и вот мы здесь. Надеюсь, Кощею вы больше без надобности.
Я перевела глаза с Наставника на Ивана и увидела, что он проснулся и смотрит на меня, прищурившись. Мне стало не по себе. Почувствовала: сейчас произойдет нечто очень для меня важное.
Так и случилось.
Иван приподнялся и приблизил ко мне лицо.
– После того как добрый молодец спасет красну девицу, он должен ее поцеловать, – пробормотал муж сонным голосом и прижался губами к моему рту. В следующую секунду он повалился на бок и снова заснул.
Я долго сидела не шевелясь. Слушала ровное дыхание Ванечки, глядела и не могла наглядеться на любимое лицо. Но вечно так продолжаться не могло. Слизнув муху с его подбородка, я поскакала в сторону болот. Если двигаться быстро, к восходу солнца я доберусь до той кочки, где мы с Иваном встретились.
Через несколько минут меня догнал мрачный Наставник. Он слишком хорошо меня знал, чтобы не догадаться, что я задумала.
– Не смейте, ваше высочество.
Я остановилась. Он прыгнул вперед и перегородил мне дорогу.
– Если бы от несчастной любви все лишали себя жизни, на земле даже амеб не осталось бы, – голос наставника зазвенел так, что перекрыл звон комаров. – В этом мире каждый, кто умеет любить, хоть раз испытал несчастную любовь. И ничего – живет себе дальше. Некоторые вообще годы проводят рядом с объектом своей безответной любви. Поверьте: каждый день видеть любимую, говорить с ней и запрещать себе объясниться – это пытка.
Меня тряхнуло. Как же я раньше не догадывалась. Так вот почему он никогда не переходил со мной на ты, хотя папенька разрешил ему это с самого начала. Боялся, что, переступив один барьер, дальше не удержится.
– Мне жалко таких влюбленных, – пробормотала я виновато. И тут же разозлилась. Вот придурок! Признайся он мне до того, как я увидела Ванечкин портрет, у него, возможно, был бы шанс. – Мне очень их жалко, но, вообще-то, за любовь нужно драться.