Я выполнял заказы.
Первым моим клиентом стал шеф-повар «Барашка». Ему давно хотелось иметь кота, но он не был уверен, что с ним уживется. Я установил свой программатор магнетической харизмы на максимум и за два часа продемонстрировал все, на что земные коты горазды. Даже пометил углы и мебель в его квартире. Однако заказчик все равно пришел в восторг. Он взял из приюта черного котенка и в мою честь назвал его Марсиком.
Таких сомневающихся, как шеф-повар, землян было много. Бюро добрых услуг «Котики напрокат» давало им шанс испытать себя в роли кошачьего хозяина. Меня охотно брали на пробу, а потом или шли в зоомагазин за постоянным котом, или разочаровывались в своей мечте. В любом случае позитивные эмоции наше бюро обеспечивало.
Через неделю работы я возненавидел безумную любовь землян к котам до приступов чесотки. Мне, национальному герою КотоЭпсилона, командору семи межзвездных и двух межгалактических миссий, приходилось днями напролет скакать, согласно прейскуранту, по настенным коврам в спальнях, уворачиваться от швабр пузатых отставных военных и сочинять сказки для маленьких девочек и мальчиков, которые меня не столько слушали, сколько тискали и тягали за хвост. Я проклинал своих предков, которых когда-то занесло на эту планету. Я не понимал земных котов: как, будучи существами гордыми, независимыми, гуляющими сами по себе, они выносят всю эту мерихлюндию?
Но деваться мне было некуда, пятилитровая жестяная банка из-под маринованных огурцов постепенно наполнялась кэшем от клиентов, и я терпел.
До вчерашнего вечера.
Сообщение Центра, что межзвездный переход для нашей миссии через считанные часы закроется надолго, привело меня в ярость. Кое-как пересказав новость товарищам и отметив ужас на морде Мурзика и довольную ухмылку Барсика, я подождал, пока они заснули, выбрал на кухне нож поострее и провертел в вязаной шапке шеф-повара дырки для глаз.
В белесом свете луны хибара сборщика металлолома выглядела жутким заброшенным замком из мультфильма ужасов. В ее окнах не светился огонь, из печной трубы не валил дым, изнутри не доносилось ни звука. Лишь тени деревьев тревожно метались по фанерным стенам, да мерещилось, что вот-вот с крыши взмоет туча красноглазых летучих мышей и с писком унесется в небо.
Поправив шапку, я ножом вскрыл замок и прокрался в знакомую комнату. Меня сразу насторожил запах. Ни пивом, ни котлетами в хибаре не пахло. Зато пахло старой, слежавшейся пылью, которую давно никто не тревожил. Включив свет, я обшарил комнату, потом «Ford», потом двор с кучами металлолома.