— Ты все поняла? — словно не слыша, что ей говорю, прошипела змея.
— Я-то все поняла, а вот у вас с этим делом, кажется, реальные проблемы. — Вздохнув, стала собирать в кучку юбки, чтобы явить себя миру и будущему мужу. — Давайте не будем портить друг другу настроение. Сегодня мой день, и я не желаю вас больше ни слышать, ни тем более видеть. Возвращайтесь домой.
— Что?! — взвизгнула воспитательница.
К слову, нарядилась Татьяна так, словно это она сегодня замуж собиралась. Никаких устаревших фасонов и угождения императрице. Один вырез чего стоил! Вот где срамота, которую не помешало бы прикрыть.
Уступи я уговорам и облачись в раритет, который она мне так навязывала, на ее фоне казалась бы Страшилой из страны Оз.
Из кареты мне помог выбраться слуга, и я, не мешкая, отдала кучеру приказ:
— Трогай! Скорее езжай домой, тетушке стало плохо!
Возможно, я рисковала, ведь «отец» стоял рядом и все слышал. Но, положа руку на сердце, здесь и так собрался серпентарий. Змей на празднике и без Татьяны хватит.
Сегодня мой день! Пусть жених навязанный, пусть свадьба по императорскому приказу, но…
Но это мы с Софьей выходим замуж! Моя душа и ее тело. А значит, будем веселиться и получать удовольствие. А змеи пусть сами себя кусают и захлебываются ядом.
Вскинув взгляд, восхищенно застыла, любуясь храмом. Расположенный в центре Московии, он поражал не только своим великолепием, но и размерами. Тот, в который возила меня Татьяна, по сравнению с этим казался игрушечным. Здесь тоже купола сверкали драгоценными камнями, заключая в ловушки граней яркие лучи солнца.
Мраморные ступени лестницы вели к высоким резным дверям, расписанным, будто жидким золотом, причудливыми узорами.
Восхищение смешалось с трепетом и надеждой, что все у меня сложится. Я обязательно найду обратную дорогу.
— Трогай! — Приказ «отца» вернул меня в реальность, в которой он…
Отправлял домой Татьяну.
Респект и почтение вам, папенька.
— Но ваше сиятельство! — Визг старой девы заглушил резкий хлопок закрывшейся дверцы.
Слуга не мешкал, а кучер уже дергал за поводья, увозя прочь визжащую недорезанной свиньей «тетку».
Вот и отлично. Вот и замечательно.
И все бы хорошо, если бы не заполнившие площадь перед храмом зеваки. Их назойливые взгляды откровенно напрягали.
— Спасибо, — выдохнула я, вкладывая ладонь в протянутую руку князя.
Кивнув, Вяземский повел меня к лестнице, на вершине которой, величаво выпятив грудь, стояло его императорское величество собственной сиятельной персоной. Вокруг свита, стражники, гости…
О, боже!