– Друзья мои, нам пора отступать, – тихо проговорил он.
– Ну нет! – неожиданно взорвался Курдюм. – Взгляни-ка, Горюня: у этой девки твой тесачок. Давай его отобьем!
Ярогнева приблизилась к Горихвосту, положила ладони на тлеющий корень и уставилась на него.
– Что ж ты не бьешься? – насмешливо прозвенела она. – Твой дружок так и рвется в драку.
Горихвост заглянул в ее глаза – голубые, яркие, с лихой искоркой удалого безумия, какого он не встречал больше ни у кого, даже у самой отъявленной чертовщины. И отступил на шаг назад. Девушка засмеялась.
Пожар обжег темные тучи, оставшиеся после бегства Мары. Они загустели и пролились на землю холодным дождем. Липкие капли прибили языки пламени, еще продолжающие вылизывать кучи опавших листьев. Огонь зашипел от ярости, но дождь оказался сильнее, и пламя начало гаснуть, оставляя после себя струи пахучего дыма.
– Дочь моя, – вымолвил Лесной Царь, – Мара не даст нам покоя. Чью-то душу она заберет. Если не выдать ей вурдалака, то она вернется за мной.
– Да, батюшка, – покорно ответила Ярогнева. – Я его приведу.
Она ловко вскочила на корень, доходивший ей почти до подбородка. Меч с зеленым камнем в рукояти скользнул ей из ножен в ладонь и лег, как влитой.
– Горюня, линяем! – встряхнул мельник Горихвоста за плечи.
– Пока Мироствол в беде – не уйду, – глухо откликнулся вурдалак.
– В беде ты, а не дерево! – в отчаянии закричал мельник. – Пожар стих, дождь его подкосил. А вот тебя эта девка разделает под орех!
– Если ты такой верный, то отдай за Царя свою жизнь! – с вызовом выкрикнула Ярогнева.
– Я верен Лесу, а не тебе, малолетка! – хмуро сказал Горихвост. – Эти чащи я сторожил, когда тебя тут еще не водилось.
– Это кто малолетка? – обиделась девушка. – Ах ты, змеиный язык!
Она замахнулась мечом, но поскользнулась на мокрой коре и шлепнулась наземь с высоты своего роста. Боярин Видослав отскочил от нее, и, не дожидаясь, пока дева поднимется, заголосил:
– Дёру!
Не церемонясь, Звяга заехал Горихвосту кулаком по затылку, отчего в голове зазвенело, как внутри колокола, по которому двинули билом. Было больно, зато мысли сразу прочистились. Горихвост развернулся и припустил за товарищами, которые уже улепетывали со всех ног.
– Доча, не дай им уйти! – кричал сзади злой царь.
– Не беспокойся, батюшка, я жертву не упущу, – откликнулась Ярогнева, поднимаясь и стряхивая гарь с накидки.
Но беглецы и не думали ждать, пока она оправится. Все четверо скрылись в едком дыму, от которого щипало глаза.
– Я их не вижу! – с досадой проговорила царевна.
– Хорохор! – выкрикнул Дый.