– А может, ты что-нибудь плохое сделал в этом году? – внимательно заглядывая мне в глаза, спросил на утро третьего дня Вася.
– А может, нет никакого Деда Мороза? – внимательно заглядывая маме в глаза, спросил я в обед.
– Дед Мороз есть! И в этом нет и не может быть никаких сомнений! – громогласно заявил за ужином папа. – Когда я был маленьким мальчиком, я однажды усомнился в его существовании, но сомнения мои были развеяны самым решительным образом.
– Кем? – спросил я.
– Им, – ответил папа.
Посреди ночи меня разбудил чудесный, мелодичный звон колокольчиков. Я подумал, что наконец-то приехал Дед Мороз. Но в распахнувшееся само собой окно влетел ангел. Это был маленький мальчик с очень красивыми, переливающимися всеми цветами радуги крыльями.
– Привет! – сказал ангел, – я от Деда Мороза! Я Ангел исполнения желаний. Так как ты пострадал в этот Новый год от проделок зловредных троллей, похитивших подарок, ты теперь можешь выбрать подарок сам. Это может быть ЛЮБОЕ ТВОЕ ЖЕЛАНИЕ. Но только одно.
– Привет! – ответил я и судорожно принялся вспоминать, что же мне хочется больше всего. Может, велосипед? Или роликовые коньки? Или коньки? Или такой же перочинный ножик, как у Василия? Или…
– Не торопись. – услышал я ласковый голос Ангела, как будто слышавшего все мои мысли. – Ты можешь выбрать это желание в течение всей рождественской недели. Я дам тебе волшебную конфету, и когда ты сделаешь окончательный выбор, ты должен будешь произнести желание, пока разворачиваешь конфету, а потом съесть её.
После этих слов в моей руке появилась конфета в блестящей обертке, а Ангел исчез под нежнейший звон волшебных хрустальных колокольчиков. Слушая их переливы, я начал фантазировать о том, что я себе загадаю. Пусть это будет большой велосипед. Без всяких сомнений. Колокольчики продолжали тихо звенеть, отдаляясь с каждой секундой. И я заснул, радостно улыбаясь.
Утром я возбужденно колотил в дверь Василия, обязанного первым услышать радостную весть о ночном происшествии. Ведь все знают, как приятно делиться с друзьями радостью. Но дверь открыл совсем не Василий, а его заплаканная мама. Василий заболел. Гулять он не пойдет. Ни завтра, ни послезавтра. У него температура. И к нему нельзя. Ошарашенный неприятной новостью, я как можно медленней спускался с лестницы, старательно шаркая носком ботинок по каждой ступеньке. Вдруг дверь Васиной квартиры открылась, и из неё вышли два врача в белых халатах и с очень серьезными лицами. У одного из них в руках был чемоданчик. Они прошли мимо вниз по лестнице, не обратив на меня никакого внимания, словно я был невидимкой.