Он не представлял, как произнесёт эти слова. Как сможет вытолкнуть их сквозь зубы. Как его язык шевельнётся, чтобы выговорить чудовищную фразу: нам нужно развестись. Но сказать это нужно. Молчать — значит длить агонию их бесплодного брака. И пока он пьян и уверен, что другого выхода нет, — надо решиться на поступок. Спасибо Илье. Разговор с ним помог определиться.
Макс ступил на веранду и сделал несколько глубоких вдохов. Толкнул дверь и тихо зашёл в дом. Если Ольга спит, он не станет её будить, отложит роковой разговор до завтра.
Но Ольга не спала. Она стояла у окна, опираясь задом на подоконник. Над ней тёмной махиной нависал Илья. Максу показалось, что они шептались о чём-то, склонив головы, но, сделав три шага, он увидел, что они целовались.
Из всех видов боли, что он испытывал в своей жизни, нынешняя боль была самой острой и нестерпимой. Он даже не знал, что такая адская боль существует.
11. Меня это заводит
Я стояла у окна и смотрела на озеро. Какое счастье, что окна коттеджа выходили на лес и озеро, а не на хозяйский дом, где Ольховские праздновали прибавление в семействе! Было бы невыносимо видеть счастливые лица и слышать поздравительные тосты. Я страшно завидовала Каролине. И то, что она, по всей видимости, завидовала моей фигуре, ничего не меняло. Фигура после беременности у Каролины восстановится, а детей у меня как не было, так и нет. И не факт, что будут.
Иногда меня накрывало отчаяние.
Я винила Макса в наших проблемах. Моя любовь к нему в такие моменты казалась кандалами: будь я свободна, я бы ушла. Но я его любила, и поэтому терпела.
Кто-то зашёл в дом. Потоптался у порога, привыкая к темноте, и двинулся к окну. Здесь было светлее, чем в комнате, на небе догорали последние лучи заката. Я не обернулась. Он подошёл ко мне и остановился за спиной. Мой муж, мой любимый мужчина, мой друг, а в последнее время — человек, который не переставал меня удивлять. Чего только стоило его предложение пригласить в нашу постель третьего!
— Оля… — тихо произнёс он.
Я вздрогнула от неожиданности. Это был не Макс! Я резко повернулась, но тут же отшатнулась, потому что Илья стоял слишком близко. Нас разделяло сантиметров десять, не больше. Мне пришлось вжаться задом в подоконник, чтобы не вжаться лицом в широкую грудь, обтянутую футболкой.
— Извини, что вторгаюсь в твою личную жизнь, просто невыносимо думать, что ты тут одна.
— Ничего, — ответила я, — всё в порядке.
От Ильи пахло не дорогой туалетной водой, как от Макса, а телом — пряный манящий запах. Непривычный, но волнующий.