Выбросив недокуренную сигару он сел обратно в кресло и пригрозил дочери которая и так стояла едва живая:
— Смотри мне Полина! Я не посмотрю, что ты дочь моя выкину за дверь и не пущу как не плачься! Так что будь умницей и скоро вас с Андреем распишут быстро. Жить в шелках будешь, любить тебя будут…
«Вот о какой любви говорил, папа? Насилие теперь называют романтично “Любовь”?»
— Слезь с меня! Пошёл вон! Подонок! Монстр!! — Закричала Полина уже во всю рыдая.
И о боги! Он остановился…
Вдруг посмотрел в её заплаканное лицо и сморщился.
— Смотреть противно мне на тебя. — Пробормотал пьяно.
Оставив её мужчина спокойно завалился спать на другую часть кровати…
Полина не помнила сколько, пролежала на кровати без движения рядом с пьяным Калининым. Зато помнила как долго терла свое тело жёсткой мочалкой под горячими струями душа: до онемения, до боли и мозолей на пальцах…
Помнила как плакала захлебываясь солёной влагой. Помнила насколько ей было гадко и больно: от Андрея Калинина, от дома этого где она как в клетке, и от себя самой. От слабой, никчемной самой себя которая чтобы деньги и сытую жизнь не потерять выскочила за незнакомца по сути.
«Нужно было уйти из дома. Работать и жить независимо, а не вот это все…» — Размышляла девушка.
Вернувшись в комнату Полина постелила себе на полу. Делить кровать с неудавшимся насильником она не собиралась. Да и если, что сбежать так будет легче решила она.
Сон отпустил Полину только к обеду. В комнате она была одна. Скорее всего Андрей уехал в офис ещё рано утро хотя она не хотела, даже думать где сейчас находится этот подонок.
В доме также было пусто лишь домработницы убирали комнаты.
Девушка спустилась на кухню. Возле плиты колдовала кухарка.
— Доброе утро! — Вежливо поздоровалась Полина.
— Да уж какое утро, девонька обед уже. — Улыбнулась женщина.
Её ярко-рыжие волосы были аккуратно спрятаны под “сеточкой”, а пышное тело скрывала голубая фирменная форма.
— Кушать будете? Цезарь, лазанья, пирог с вишнями… — Предложила весёлая работница.
— Совсем нет аппетита. Можно мне кофе?
— Почему уж нельзя конечно. — Согласилась кухарка и закричала: —РИТА! РИИИТА! Вот балбеска…
В кухню залетела худенькая девушка лет семнадцати.
— Да, Валентина Теодоровна. Я здесь.
Валентина Теодоровна неодобрительно покачала головой.
— Здесь она. Вечно голос срываться приходится. Сделать хозяйке кофе и чтобы быстро. — Велела «начальница».
— Конечно. Вы какой кофе предпочитаете? — Тёмные глаза девушки обратились к Полине.
— Медовый Раф.
— Океюшки. Ща пять сек Валере передам он быстро сварит.