Кирилл кивает, отпускает меня, делая шаг назад, я обхватываю себя за плечи, сползаю со стола. Вновь повисает неловкость, вновь мы стоим друг напротив друга и не знаем, что говорить.
Я быстро обхожу его, беру на кухне тряпку, начинаю протирать стол. Маленькая передышка, секунды, чтобы стряхнуть с себя морок поцелуя и стать снова решительной.
Выглядываю в окно, чтобы убедиться, что оттуда не видно, чем мы занимались. Понятно, что взрослые люди, но…
Кирилл смотрит на мои действия с усмешкой. Я вздыхаю, качая головой.
– Я пойду? – спрашивает он, я мну руками тряпку, потому что физически не могу произнести слова, которые разлучат нас. Я уже просила несколько дней назад, а в итоге… Но ведь мы же все решили.
– Да, – киваю я. Он кивает в ответ. Мы продолжаем стоять, не двигаясь.
– Как будешь новый год праздновать? – спрашивает Кирилл.
– Дома, с Таней. Может, до папы дойду, если они не уснут. А ты?
– Я не буду праздновать, – он криво усмехается на мой взгляд. – Не вижу смысла в данном мероприятии. По-моему, новый год – это огромная пиар-компания по высасыванию денег, и участвовать в ней я не хочу.
– А твоя семья?
– Они, конечно, будут праздновать, все по канону.
Я улыбаюсь, отводя взгляд.
– Я в детстве очень ждала новый год, – говорю, проводя пальцем по краю стола. – Когда папа ушел из семьи, мама много работала, и часто была раздраженной. А в новый год этого не было. Всегда было ощущение праздника, веселья, хорошего настроения. Она много смеялась, мы вместе готовили, ну я, насколько могла, конечно…
– У вас были сложные отношения?
Я поднимаю на него глаза, выдыхаю.
– Да. Я была напоминанием о том, что ее брак не удался. Муж ушел, на работе платят копейки, еще и лишний рот в лице дочери.
Кирилл хмурится.
– А Таня?
– Таня была любимой, – я выдавливаю улыбку, но держать ее трудно, уголки губ опускаются вниз. – Умница, красавица, мамина дочка. Я рано уехала из дома, – хмурюсь и перевожу тему, чтобы не пускаться в ненужные подробности: – В общем, я люблю новый год.
Кирилл улыбается, делая шаг ко мне, я вытягиваюсь, распрямляя плечи.
– Значит, придется и мне отпраздновать, – произносит он, щурясь. – Загадаю желание под бой курантов.
Аккуратно ведет пальцами по моему лицу вдоль линии волос.
– Кирилл…
– Я помню, Ясь, – опускает руку, глядя на меня. – Я помню, что мы решили, – отворачивается к окну, словно пряча глаза, в которых опять сквозит задумчивость.
– Все в порядке? – не удерживаюсь я, он поворачивается ко мне, кивает.
– Давай не будем пока ставить крест, ладно?
Я вздергиваю брови, он прикладывает мне палец к губам, заставляя молчать.