- Правильно, не меняет. Беременна ты или нет, но ты - моя. Жена, любимая женщина, - не суть. Ты всегда была и останешься моей, Нифа, – как с неразумным ребенком говорил Ихсан.
Скользнул руками на мой живот, нежно поглаживая его, пока я, в полном шоке от происходящего, просто сидела с открытым от возмущения ртом.
- А меня ты не забыл спросить? Хочу я быть твоей или нет? – Наконец взяв себя в руки, попыталась я ему противостоять.
- Я не собираюсь тебя больше спрашивать, Нифа. Один раз спросил, ты согласилась. Я тебя насильно замуж не тащил. Ты сама согласилась, и это дает мне полное право принимать решение за нас обоих, – все еще сосредоточенный на моем животе, ответил он.
- Силой меня потащишь? – Усмехнулась я.
- Зачем же силой? – Наглые ручищи скользнули аккурат под грудью, задевая ничем не скованные полушария. – У меня есть методы эффективней кнута, – усмехнулся мерзавец, поднимаясь все выше и уже полностью накрывая руками мою грудь.
- Прекрати! – Дернулась я, вцепившись в его руки и пытаясь отстранить их от моей беззащитной груди.
Но он и не думал отступать, не обращая внимания на мои, царапающие его руки, пальцы, и продолжая одержимо ласкать уже напрягшиеся и отчетливо проступающие сквозь ткань халата соски.
- Твоя грудь все такая же чувствительная во время беременности, - прошептал Ихсан, отодвигая полы халата и накрывая сосок губами.
Я снова дернулась и в очередной раз безуспешно попыталась отстраниться от него. Ощущения были нереальными, и я моментально возбудилась, ненавидя себя за такую слабость. Ихсан прекрасно знал, что делал.
- Как же я скучал, Золотко, - шептали его губы, переходя от одного соска к другому.
- А я не скучала! Пусти меня немедленно! – Разозлилась я на его самодовольство и то, что он так хорошо умеет манипулировать моим телом.
- Не верю… - Громкий чмокающий звук, с которым он выпустил изо рта мой сосок, послал жаркую волну желания по всему телу, вынуждая меня выгнуться и простонать сквозь крепко стиснутые зубы.
Вот ведь гадство! Ну, зачем играть на теле беременной женщины?! Мои гормоны просто с ума посходили, лишая меня всякой воли к сопротивлению!
- Ты не можешь быть вдали от меня, как и я – от тебя. Прости меня… - Прошептал он, поднимаясь поцелуями к моей шее и двигаясь к чувствительному местечку за ухом. - Если бы я мог все исправить, все бы отдал, лишь бы никогда не совершать той ошибки… Ты же знаешь, что я люблю тебя…
На глаза наворачивались слезы от искренности в его голосе, и глупое сердце просто молило меня простить. Но чертова гордость не давала чувствам шанса.