Я не могла поверить, что Ихсан поместил своего сына в интернат. Неужели все это произошло из-за меня?
Не знаю, что именно почувствовала по этому поводу, но во мне все воспротивилось такому поступку мужа.
Как человек, который так любит наших детей, может быть холодным и жестоким к своему ребенку? Это просто не укладывалось у меня в голове!
Я даже не подумала о том, что матери мальчика могло не быть в живых. У меня не было неприятия к ребенку, меня больше волновала и беспокоила женщина, благодаря которой он появился на свет. Ребенок ни в чем не виноват, и было бы жестоко переключать на него свои негативные эмоции.
Но принять его в свой дом? Это было слишком сложно.
- Могу я увидеться с мальчиком? - Спросила я, решив для начала посмотреть на него, чтобы понять какие чувства испытаю, встретившись с живым доказательством неверности своего мужа.
- Хмм… - Задумалась Ирина Аркадьевна. - Я могу проехать с Вами в больницу, но забрать ребенка без доверенности Вы не сможете.
Доверенность у меня имелась, но я не стала говорить ей об этом. Неизвестно, как я захочу поступить и смогу ли забрать ребенка в свой дом. Ведь он - не щенок, чтобы взять его, а потом выгнать, если я не смогу его принять. Хотя я бы и со щенком не смогла поступить подобным образом.
Ну почему Ихсан поставил меня в такое положение? Как я должна поступить? Почему я вообще должна сталкиваться с подобным?!
Чем ближе мы подходим к палате, где находится Андрей, тем сильнее во мне растет желание развернуться и позорно сбежать. Я ненавижу свой эгоизм, но не могу ничего с собой поделать. Не могу примириться с фактом, что есть ребенок, который является частью Ихсана, но не меня.
Собственническая натура вопит во мне, уверяя, что я никогда не смогу принять этого ребенка, изо дня в день напоминающего мне о предательстве мужа. Как я собираюсь забыть об измене Ихсана и продолжать жить дальше, если доказательство его неверности будет ежедневно находиться у меня перед глазами?
Легко быть великодушной на публику, но совсем непросто смириться с таким положением вещей в душе.
Я всегда считала себя хорошим человеком, но за те полчаса, что мы добирались до больницы, начала сильно в этом сомневаться. Разве хороший человек будет думать так эгоистично желать, чтобы этого ребенка не было на свете? Чтобы он просто исчез, растворился, будто его и не было?
В голове крутилось множество мыслей, но самая главная была о том, могла ли я взять на себя такую ответственность?
- Мальчик один в палате, так что Вы можете войти и попытаться наладить с ним контакт. Я подожду Вас здесь. Попытайтесь не травмировать ребенка, ему и так в жизни досталось, - попросила меня Ирина Аркадьевна, словно я действительно могла обидеть мальчика.