Выбраться из этой комнаты пока было невозможно – бабка взялась за готовку прямо здесь. Она достала из шишки веретено, ее седые волосы, словно змеи, упали на плечи и взвились, и начала колдовать у котелка. Деревянный стержень старуха использовала, как волшебную палочку. С одного взмаха она «включила» котел: под ним разгорелся черный огонь, а стенки стали светиться и переливаться, как будто он был сделан из звезд. Затем к гигантскому сосуду подлетела банка с прозрачной жидкостью. Старуха дернула кистью, и крышка откупорилась. «Уфф, – сморщилась старуха, – слюни фарзаков, никак не привыкну к их дрянному запаху!» Она добавила в чан 10 капель. Из котла повалил густой черный дым. Он уходил наверх и расстилался по потолку, закрывая собой радужное свечение от ладошек. А когда бабка подбросила четверть шерстяного мотка варево сначала зашипело, а затем громко забурлило. Из котла стали выпрыгивать разные блюда сразу на тарелках. Они были красивые и аппетитные. Здесь были те самые сырники с клубникой, и кексы с брусникой, и шоколадные маффины, и блинчики по-деревенски с курочкой и картошкой. Вся еда улетала на кухню через тоннель в печи. Все это напоминало конвейер на каком-нибудь заводе.
Старуха ворожила около получаса. За это время она наколдовала столько еды, что хватило бы на армию изморенных голодом солдат. Готовка закончилась, когда злодейка спрятала веретено. Костер тут же потух, котел замолчал. Старуха заделала волосы в шишечку и исчезла в печи.
На часах было 5 утра. Ава быстрым шагом перемещалась по дому, а хвостиком за ней бежала мама-мышка. Добравшись до своей комнаты, девочка зарылась под оделяло, уткнулась носом в подушку и разревелась. Она не верила, что это происходит с ней наяву. Она так мечтала уснуть, а наутро проснуться и, чтобы все это оказалось всего-навсего страшным сном. Чтобы папа смотрел свою утреннюю программу по телевизору в их уютном домике, окруженном березами и тополями, а мама вовсю готовила свою кашу на завтрак. Овсянку. Простую, на воде – в общем такую, что есть невозможно, а единственное, что в ней было вкусного, так это кусочек растаявшего сливочного масла. Но зато это была настоящая еда, а не искусственная из слюней и шерсти, как у старухи.
Чем больше Ава жмурилась и щипала себя, что проснуться, тем больше понимала, что это время ей уже никогда не вернуть… Она застряла в проклятом доме и совершенно не знала, как выпутаться из этой западни. В слоях одеяла показалась мордочка мамы. Она поймала ухом слезы, стекающие по щеке ребенка.