Задумалась, проводя мысленную диагностику организма.
- Жалоб нет, но есть вопрос, - призналась, решив, что для смущения сейчас вот вообще не время. Кряхтя, кое-как сумела сесть в кровати и продолжила: - Где здесь туалет? Боюсь, до посещения сей чудной комнаты дальнейшие разговоры невозможны.
- Шанилла! - громко позвал он кого-то. Когда к нам подбежала молоденькая девушка, целитель представил её: - Это Шанилла, моя помощница. Шанила, проводи манэрру в уборную.
- Конечно. Следуйте за мной.
По возвращению целителя я уже не обнаружила. Видимо, он узнал у меня всё, что нужно было.
Лечебным крылом был зал с десятком коек в два ряда и широким проходом между ними, но только моя койка была занята. И располагалась она почему-то в середине ряда. От острого приступа перфекционизма меня передёрнуло. Ну почему не в начале или конце? Зачем в середине-то?
- Выпейте это, - произнесла Шанилла, взяв с тумбочки у кровати небольшую склянку и протягивая её мне.
Взяв предложенное, стала рассматривать болотно-зелёного цвета жижу.
- Что это?
- Лекарство.
- Как будто я могу предположить что это яд, - закатила глаза, но, понимая, что других объяснений мне не дадут, безропотно выпила густую, склизкую жижу. - Хотя, судя по вкусу, - да, можно и такое подумать.
- Это не яд, это лекарство, - сухо поправила меня Шанилла.
- Да поняла я, поняла! - проворчала, укладываясь обратно в кровать.
Было тепло, но не жарко. После болотной жижи во рту остался неприятный привкус, но зато кашлять больше не хотелось. А ещё накатило нереальное спокойствие, прямо умиротворение, и непреодолимое желание снова уснуть.
Впрочем, я и не сопротивлялась этому.
Второго моего пробуждения в больнице тоже ожидал мужчина, вот только целителем он не был. Да и то, что он ждал, я сомневалась. Кажется, именно из-за его пристального, цепкого, пробирающего до костей взгляда и проснулась.
- С пробуждением, манэрра Мариса. Я пришёл задать вам несколько вопросов.
Слова его звучали сухо, без какой-либо эмоциональной окраски, но почему-то пугали просто до дрожи, будто меня не допросить, а казнить пришли. И это я Торвальда Льдинистым назвала? Беру свои слова обратно! По сравнению с этим мужчиной, Торвальд
- просто символ живости, горячности и доброты, просто милая фея-крёстная!
- А вы, случайно, с манэйром Торвальдом не родственники? - хрипло со сна проговорила и откашлялась.
- Случайно - нет, - усмехнулся мужчина. Более страшного оскала ещё в жизни не видела.
- А вот то, что я его отец - это, поверьте, было весьма специально.
Господи, он ещё и шутит! А у меня все внутренности от страха скрутило!