Кажется, я была последней выбирающейся из огня, и по дороге мне никто не встретился. Мимолётное облегчение вспыхнуло в моей душе. Даже не представляла, что бы стала делать в иной ситуации - спасать чью-то жизнь или свою.
Находясь в сознании только лишь из чистого упрямства, кубарем скатилась по лестнице. Ухватившись за дверной косяк, с усилием поднялась на ноги. Дверь на улицу была плотно прикрыта и ощущалась какой-то чересчур тяжёлой, когда я её толкнула и наконец выбралась наружу.
Жадно вдохнув чистый воздух, тут же закашлялась.
Когда приступ прошёл, стала дышать более мелко и осторожно.
Глаза слезились, и в первый момент показалось, что они подводят меня. И во второй момент тоже. И во все последующие.
Вместо улочки, которую я прискорбно хорошо знала, перед моим взором предстало нечто, что иначе как галлюцинацией не назовёшь. Впрочем, ничего внеземного не увидела. Пока ещё.
Зато увидела вместо спокойного спального района с серыми многоэтажками оживлённую узкую пешеходную улочку с двухэтажными разноцветными домиками. Обернувшись, убедилась в своей догадке: из одного такого же я только что и вывалилась. Из яркого такого, голубенького.
Решив не стоять на месте, а выяснить, что произошло, я пошла по направлению к основному потоку людей, наплевательски топча чей-то любовно подстриженный газон. С людьми заговаривать откровенно боялась: а вдруг я действительно умом тронулась и это тут же обнаружится? Дальше в моей фантазии меня незамедлительно увозила белая машинка с огоньками и добрыми докторами. Нет уж, хватит с меня машин с докторами!
На меня странно косились прохожие, заставляя привычно прятать исписанные чернилами руки в рукава, но это не особо помогало. Чернила змеились нестираемым клеймом и по моей шее, и по ладоням, и по пальцам - всему, что было не скрыто одеждой.
Впрочем, к такому мне не привыкать. Обстановка новая, а взгляды старые. Ничего необычного.
По крайней мере, они не тыкали пальцами и не заговаривали со мной - и на том спасибо.
Следуя за людьми, вышла на открытую площадь - видимо, центр города. Она была круглая, окружённая со всех сторон рядом домов, между которыми змеились дорожки вглубь города. По одной такой же только что пришла и я.
Площадь была вымощена красивыми белыми камнями, что, казалось бы, должны стать отвратительно-серыми, грязными, под столькими подошвами. Но нет, они сверкали чистотой и какой-то даже торжественностью. В середине камни меняли свой цвет, выстраиваясь в какой-то рисунок, символ, что казался удивительно знакомым...
Неверяще, дрожащими пальцами потянула рукав немного выше и уставилась на собственное запястье. Символ был там же, где и сегодня с утра. И был точной копией того громадного каменного рисунка мостовой.