За ночь, полную ревности и мысленных расправ с конкурентом, Яр так распалил себя, что к утру Лиана своего букета не нашла. Волк распотрошил его и с наслаждением выбросил в мусоропровод. Хотел еще нассать сверху, но злополучные цветы уже скрылись в черном зеве зловонной трубы. Чтобы компенсировать потерю, мужчина почти час катался в поисках достойной замены, но раздобыл-таки букет красивее. Взглянув на незнакомые цветы, Лиана лишь усмехнулась.
Кир провел вечер иначе. К тому моменту, как все трое достигли дома, Маргарита еще не освободилась, и волк поднялся с детьми. Аида по дороге доела все пирожные, схомячив их с предельной скоростью. Герману удалось отвоевать себе половинку, которую по невнимательности не успела дожевать малышка. Уже в квартире началось какое-то сумасшествие. Аида носилась по комнатам и визжала, вперемешку с неразборчивыми криками. Не зная, нормально ли это, Кир пожал плечами и расположился в гостиной перед телевизором.
– Какого черта тут творится? – изумленно произнесла Марго, появившись на пороге комнаты, где успел задремать волк.
Вокруг мужчины был настоящий бардак, а Аида вырядилась во что-то несуразное, умудрившись еще и накраситься как клоун.
– Герман! – округлив по максимуму глаза, рявкнула женщина.
– Я тут не при чем, – хмуро сообщил мальчик, выйдя из своей комнаты.
– Как «не при чем»? – возмутилась Марго. – Кто должен смотреть за сестрой?
– Это он её накормил сладким, – поджав губы, признался Герман. – Я даже ничего сказать не успел.
Пока мать с сыном выясняли, кто виноват, Кир шокировано глядел на Аиду, которая навела такой шмон, что даже если специально стараться – так не получится. К слову, волчица лишь глубоко вздохнула и ничего не сказала Киру, который смущенно размышлял, каким образом он не проснулся во время всего действа. Схватив девчушку, Марго отвела её в ванную, где под писк и плач крохи отчитала и отмыла дочь.
Вернувшись в гостиную, которую мужчина с горем пополам пытался прибрать на пару с Германом, женщина устало уселась в кресло.
– Аиде нельзя сладкое, – сухо сообщила волчица. – Для детей оно как наркотик.
– Я не знал, – вздохнул Кир.
– Как она умудрилась так набардачить тут? – спросила Марго, глядя на сына.
– Мне надо было уроки делать, – буркнул мальчик.
– Ладно, – выдохнула мать. – Сделал?
Вместо ответа Герман покачал головой и ушел к себе. В этот момент в комнату вплыла Аида, которой явно не было знакомо слово «раскаяние» и его суть. На щечках малышки уже краснели какие-то пятна, что заставило волка сдвинуть брови.
– А еще от сладкого у неё появляется сыпь, – назидательно поведала Марго, потянувшись к тумбочке, откуда выудила какую-то мазь. – Иди сюда.